Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

сестры Софьи Андреевны, у которой перед нашим отъез­

дом родился первый ребенок. Саша с матерью поселились

в большой комнате с итальянским окном, выходившим в

сад, которую только что отстроили на месте старой кух­

ни, примыкавшей к дому, а кухню перенесли на двор в

расстоянии нескольких шагов от дома. Рядом со спаль­

ней Саши и его матери была небольшая комнатка няни

Сони. <...>

41

Лето прошло незаметно. В Петербург приехали прямо

на новую квартиру, приготовленную и устроенную зара­

нее тетей Катей, на которой лежали все хозяйственные

заботы. На этот раз поселились на Ивановской, близ За­

городного проспекта. Здесь у Саши с матерью была гро­

мадная комната, да и вся квартира была просторная,

особенно зала, уставленная по всей стене, выходившей на

улицу, красивыми группами тропических растений, до­

ставшихся нам из университетской оранжереи. Несмотря

на большое количество мягкой мебели и концертный ро­

яль, в зале оставалось еще много свободного места — так

что у Саши было обширное поле для беганья. <...> В эти

годы Саша был очень шумлив и стремителен. Его голос

громко раздавался по комнатам, всякому занятию он пре­

давался с самозабвением. Всю эту зиму он проиграл в

конку. <...>

На Ивановской пришлось прожить всего одну зиму,

квартира оказалась дедушке не по средствам. Наняли

другую *, немногим хуже прежней — тоже с большой

детской, где спала и няня Соня: у нее был свой уголок

за перегородкой. Именно в этой комнате была лошадь-

качалка и зеленая лампадка, известные по стихам, по­

священным Олениной-д'Альгейм 4, и по стихотворению

«Сны» из третьего тома:

И пора уснуть, да жалко,

Не хочу уснуть!

Конь качается качалка,

На коня б скакнуть!

Луч лампадки, как в тумане...

и т. д.

В промежутках между игрой и гуляньем няня Соня

читала Саше вслух в то время, как он рисовал или что-

нибудь мастерил. Об этом я скажу ниже подробно, теперь

же буду продолжать об его играх. Под влиянием чтения

пушкинской «Полтавы» Саша выдумал новую игру. Изо¬

бражался Полтавский бой. Это была бурная, воинствен­

ная игра, для которой Саша надевал картонные золотые

латы с такой же каской, подаренные ему на елку. Он

вихрем носился по комнатам. Пробежав через бабушкину

спальню, врывался в залу, пролетал ее с громкими воп­

лями, махая оружием, по дороге с кем-то сражался, в

* На Большой Московской, против Свечного переулка.

( Примеч. М. А. Бекетовой. )

42

кого-то стрелял, целясь, например, в сидящую за работой

бабушку, причем говорил: «Сидит мертвая, да и шьет»,

И несся обратно тем же порядком, придумывая все новые

и новые эпизоды сражения. Во время этих битв я сидела

обыкновенно за роялем, играя гаммы, за что и получила

название шведского музыканта. Таким образом, мы с ба­

бушкой, не принимая никакого участия в Сашиной игре,

были вовлечены в нее силою его воображения. <...>

Теперь как раз будет кстати сказать о первом Саши­

ном чтении, но для этого мне придется вернуться немного

назад. По более точным справкам оказывается, что Саша

выучился читать не в четыре года, как сказано в моей

биографии, а годам к пяти. Этому научила его в первый

год по возвращении из-за границы наша бабушка,

А. Н. Карелина, которая жила с нами и на Ивановской.

В те часы, когда Саша оставался один в ее комнате, она

по секрету от его матери, с которой была в великой

дружбе, стала показывать ему буквы по рассыпной азбу­

ке. Он очень скоро одолел грамоту, и прабабушка с тор­

жеством показала его искусство Сашиной маме. Писать

же он выучился сам совершенно незаметно, писал снача­

ла печатными буквами, а потом и писаными.

Саше было лет пять или около того, когда ему начали

читать вслух. По большей части это делала няня Соня.

Сам он читал тогда мало. Вначале ему нравилось больше

всего смешное и забавное. Быстро выучил он наизусть

«Степку-Растрепку» 5, «Говорящих животных», «Зверьки в

поле и птички на воле» и разные присказки, загадки и

стишки из книжек так называемой Ступинской библио­

теки. Известная книга Буша «Макс и Мориц» не была в

ходу у нас в доме. Лет в шесть появился у Саши вкус

к героическому, к фантастике, а также к лирике. Ему

читали много сказок — и русских, и иностранных. Боль­

ше всего ему нравился «Царь Салтан». Тогда же полю­

бил он «Замок Смальгольм», узнал он и «Сида» в пере­

воде того же Жуковского. Наслушавшись этого чтения,

он дал няне Соне прозвище в духе испанского романсеро:

«Дон Няняо благородный, по прозванию Слепая».

Саша охотно, без всякого принуждения говорил на­

изусть отрывки из разных забавных стихов о зверках и

птичках. <...> Более серьезные вещи Саша не любил го­

ворить при всех. «Замок Смальгольм» он еще декла­

мировал няне и маме, но лирических стихов никогда. По­

сле его болезни, стало быть лет около шести, произошел

43

следующий характерный случай. Как-то вечером, лежа в

постели, Саша выпроводил из комнаты всех, кто там был,

и мы услыхали из соседней комнаты, как он слабым го­

лоском, еще слегка картавя, стал говорить наизусть стихи

Полонского «Качка в бурю»:

Гром и шум. Корабль качает,

Море темное кипит;

Ветер парус обрывает

И в снастях свистит 6.

Разумеется, он не понимал тогда очень многого в этих