Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1

ловой об дверь. Мы с Любовью Дмитриевной вскрикну­

ли от неожиданности. Александр Александрович вскрик¬

нул тоже, но совершенно бесстрастным голосом: «Ай,

ай». Оказалось, что он ударил рукой по двери, мгновен­

но приблизив к ней лоб почти вплотную. Получалось

впечатление, что он по-настоящему колотится головой

об дверь. Он проделал свой фокус несколько раз, и мы

каждый раз не могли удержаться от того, чтобы не

вскрикнуть. Сам Блок повторял свое «ай, ай» и смеялся

коротким смешком, искренним, как всегда в минуты своих

дурачеств. Ни о чем серьезном мы не говорили, так и про­

хохотали до самого моего ухода, а под конец Блок вдруг

сказал с грустью, о которой я упоминала выше: «Про­

шла наша юность, Валентина Петровна». Впоследствии

он повторял мне это несколько раз. Кажется, в этот же

день Блок подарил мне «Ночные часы» с надписью: «Ва­

лентине Петровне Веригиной с приветом и уважением

Александр Блок. Март 1912. СПб.».

463

Кроме встреч у нас и у Блоков, мы с Любой посто­

янно виделись в «Бродячей собаке» Пронина.

«Бродячая собака» являлась местом, где собиралась

художественная, литературная и артистическая богема.

Любови Дмитриевне, мне и Н. П. <Бычкову> очень

нравилось бывать там. Мы встретили много старых зна­

комых, между прочим — художника Сапунова, с кото­

рым я была дружна еще в театре Коммиссаржевской.

Теперь мы рассказали ему о наших мечтах и планах на

лето. Николай Николаевич очень загорелся и согласился

принимать участие в нашем театральном предприятии.

Он, Н. П. Бычков, Пронин и А. А. Мгебров с азар­

том взялись за это дело. Любовь Дмитриевна предло­

жила передать им все полномочия по организационной

части. О Мейерхольде, которому потом некоторые газе­

ты приписали эту затею, вначале не было речи. В то

время он разошелся с Прониным и не бывал в «Бродя­

чей собаке». Кому-то пришла мысль выбрать Териоки.

В один чудесный весенний день мы отправились

туда вчетвером: Любовь Дмитриевна, Пронин, Н. П. Быч­

ков и я.

Казино и театр в Териоках арендовал В. И. Ионкер,

молодой швед, с которым Н. П. и Пронин быстро сгово­

рились. Ионкер сдал нам театр на процентных условиях,

причем его предупредили, что будет ряд экспериментов

и рассчитывать на спектакли для дачной публики не

придется.

Виктор Иванович произвел на нас очень хорошее впе­

чатление. Он был культурный и симпатичный человек.

Кажется, в этот же раз мы смотрели дачу для актеров.

Вернулись в Петербург в радужном настроении. Мне

запомнился этот солнечный день, Любино розовое, неж­

ное лицо, такое счастливое, и золотистые бананы, кото­

рые мы ели по дороге. Труппу набрали из актеров, по­

сещавших «Бродячую собаку», из тех, кто более или

менее подходил для ролей в намеченных пьесах. Сняли

большую дачу на берегу моря с чудесным парком. Тут

должны были жить актеры. Все в одном месте. Перед

переездом в Териоки возник вопрос, какой пьесой на­

чать. Любовь Дмитриевна сказала, что, по ее мнению,

надо попросить Мейерхольда что-нибудь поставить, пока

он еще не уехал. Так и решено было сделать. Всеволод

Эмильевич начал работать над двумя пантомимами.

464

В первый раз он пришел в «Бродячую собаку» днем и

снова встретился с Прониным по-дружески. Почти одно­

временно с Мейерхольдом вошел в наш кружок Н. Куль-

бин, который привел впоследствии Юрия Бонди как ху­

дожника. Александр Александрович не присутствовал

ни на наших репетициях, ни на собраниях, но все же

был с нами 58. Он интересовался делом Любови Дмит­

риевны.

Когда пришел В. Э. Мейерхольд и с ним В. Н. Со­

ловьев, оба старались увлечь нас в сторону «Комедиа

дель'арте», главным образом пантомимы. Блоку это

не нравилось. Он увлекался тогда Стриндбергом, увле­

кался по-блоковски, до крайности. Все время говорил

о нем. Естественно, что все мы, близко стоящие к Бло­

ку, тоже стали читать Стриндберга, и на нас его писания

произвели глубокое впечатление. Поэтому было не слу­

чайно, что поэт Пяст дал нам свой перевод нигде не напе­

чатанной пьесы Стриндберга «Виновны — не виновны».

Однако нас интересовала и «Комедиа дель'арте», благо­

даря тому, что заключала в себе подлинную театральность.

После смерти Александра Александровича из его

дневника я узнала, что на открытии Териокского театра

поэту больше всего понравились «Два болтуна» (Любовь

Дмитриевна и Миклашевский) 59. Нам всем в вечер пред­

ставления он хвалил исполнение пантомимы «Арлекин —

ходатай свадеб». Мне сказал: «Очень хорошо, Валентина

Петровна, очень профессионально».

Помню, что «испанская пантомима» «Влюбленные»,

очень интересно поставленная Мейерхольдом, не произ­

вела впечатления на Блока. Очевидно, он увидел в ней

черты дилетантизма. Никто из нас не был профессиона­

лен в испанском танце, который возникал по ходу дей­

ствия, на короткие моменты.

Наше пребывание в Териоках омрачилось неожидан­

ной гибелью Н. Н. Сапунова. 14 июня он приехал к нам

вместе с художницами — Л. В. Яковлевой, Бебутовой,

поэтом Кузминым и нашей общей приятельницей Б. На-

зарбек.

Ночью вся компания по настоянию Сапунова поеха­

ла кататься на лодке без гребца. Кто-то устал грести,

и стали меняться местами. От неверного движения не­

большая лодка сильно качнулась и опрокинулась. Финн,