Александр Градский. Гранд российской музыки

– Что значат деньги? Почему всегда в наших беседах слышу навязчивый лейтмотив: деньги – это свобода? Ведь истинно свободны разве что французский клошар, у которого ничего нет, нищий на свалке. А богатый человек всегда зависим от системы координат, в которых приобретено богатство и всегда озабочен риском все потерять. Зачем вообще таланту деньги? Его же всегда поклонники таланта прокормят…

– Во, во… для этого надо их сначала создать, – поклонников, удержать, а уж потом они тебя прокормят. Во всех смыслах. Деньги – это свобода творить. Цитировать меня надо точнее.

– Случалось ли по жизни увлекаться философией? Если да, то какими именно философами?

– Ой, столько их было! Все осточертели. А когда разберешься, так совсем скучно становится. Сплошной треп, чтобы хоть как-то заработать, ничего по сути не производя, кроме смущения умов. Но знать по возможности весь философский бред исключительно необходимо, чтобы до конца возненавидеть эту похабень.

– Можно ли рассуждать о том, в чем разбираешься хуже специалиста? Может ли известный человек публично высказываться на политические или иные «специальные темы»?

– Высказываться никому не запрещено. Оргвыводы делать – запрещено. Порядочным людям.

– Что для Градского значит словорусский?

– Русский – одно из немногих, если не единственное прилагательное в определении национальности. А ведь когда-то было, как у всех народов, – существительное. То есть суть, сущее, а не приложение. Вспомним – великоросс, малоросс, белоросс, насколько точнее… Какой мудак это поменял и когда? Русский человек – это было определение чуть ли не глобальное, вселенское, а стало просто нацией, да еще и без существительного… А если без изысков – то, конечно, прежде всего – язык.

Язык определяет все, и культуру в частности, даже если твое искусство – музыка и картина, ибо ты воспитан на языке, который дает основу восприятия и оценки мира. И это для меня значит все, ибо другими языками я не владею.

* * *

Наверное, все музыканты суть космополиты. Не в традиционном для нас понимании, замешанном на реминисценциях сталинского агитпропа, а в энциклопедическом контексте – «идеология мирового гражданства, ставящая интересы всего человечества в целом выше интересов отдельной нации или государства и рассматривающая человека как свободного индивида в рамках Земли».

Просто для рок-музыкантов такое мировоззрение – с английским акцентом. Потому как лучшее, что было сделано в этом жанре, – сделано именно англосаксами. Ну или на английском языке, точнее. Ведь шведская ABBA или германские Scorpions поют по-английски вовсе не из-за дефицита национального патриотизма.

Градский поет на разных языках – и лучше всего, по моему мнению, на своем родном. Думает он, очевидно, по-русски. Однако что у него на уме – ведомо, пожалуй, лишь его родным. Добавил бы «и друзьям», но, если честно – нет у него друзей в хрестоматийном понимании. Он и сам мне признавался: «Есть знакомые, которых я очень давно знаю. И близкие знакомые, к которым я очень хорошо отношусь. Но "друг"… Наверное, мне это не дано. Может быть, потому что я одинокий человек и люблю быть один».

Фигура Градского для нашего культурного пространства нетипична. Он полный «самородок» и дорогу в искусство проложил себе сам – родители не имели непосредственного отношения к миру семинотья. Зато они были интеллигентными людьми в том, хорошем смысле слова, когда понятие «интеллигентности» еще подразумевало тягу к знанию, уважение к чужим достижениями, гордость за свой труд и неготовность учить жить всех & вся. Чувство музыки, вокальный и композиторский дар – все это Градский получил свыше, и хорошо, что семья не мешала ему развивать свои дарования.

Нет, друзей у Саши нет и не было. Не будет уже, очевидно. Свита есть. Есть приятели. Единомышленники. Товарищи. Близкие соратники, такие как два Андрея – Кнышев и Макаревич. А друзей не может быть по определению. Ну, в газетной трактовке термина. Такие одиночки принадлежат Космосу. Оттуда приходят. Там и остаются.

ПОСЛЕРАЗГОВОРНОЕ