Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Любезный Друг, я пишу Вам эти строки накануне моего отъезда в Эмс; очень желаю, чтобы они нашли Вас в добром здравии и совершенно оправившимся от недомогания, которое случилось с Вами по возвращении вследствие перенесенных в дороге трудностей, о чем мне сообщила Матушка. Первые дни Вашего пребывания [на родине], должно быть, наполнены самыми разнообразными делами, и посреди всех беспокойств и забот, которые Вас занимают, я не устаю воссылать молитвы, чтобы результат стольких приложенных Вами усилий был для Вас благотворен: о том же, как это конкретно произойдет, мне остается вопрошать время и Вас Самого. Матушка сообщает мне с Ваших слов о смотре войскам, который Вы произвели в пути, и я радуюсь, воображая себе удовольствие, которое Вы от того испытали[791]. Восстановление Царского Села уже должно быть завершено за время Вашего отсутствия; иллюзию старины, стало быть, воскресили, так что глаза Ваши избавлены от созерцания следов катастрофы прошлого года[792]. Это письмо отправится по почте: я ограничиваюсь в нем темами, о которых можно переговариваться в присутствии любопытствующих, и не касаюсь тех вещей, о которых бы с удовольствием рассказала при другой возможности: новости, которые я могу Вам сообщить о здешней жизни, сводятся к немногому: мы живем здесь очень спокойно в самое что ни есть ненастье; сами мы чувствуем себя при этом хорошо и принимаем погоду такой, какая она есть. – Обитатели этого края обладают ярко выраженным естественным свойством: они внутренне очень зависимы от благоприятной погоды, и мне очень нравится видеть последствия сего; не было дня, чтобы я не находила тому доказательства, потому что, к счастью, мы живем на природе, в непосредственной близости от тех, кто жизнь свою посвятил ее возделыванию, и где все истинное становится заметнее. – Я не сожалею о том, что лишусь вихря светской жизни в Спа, поселившись в Эмсе, где, конечно же, буду жить довольно уединенно: развлекаюсь я мало, но радуюсь тому, что оказалась здесь вместе с Анной и Гийомом посреди всего того рассеяния, которое по необходимости их окружает[793]. Моему образу жизни дóлжно быть более умеренным; я предложу им перебраться куда-нибудь в долину Рейна и надеюсь, что они на это решатся. Возможно, я увижусь также с Николя и его женой до их возвращения в Россию. Что касается Мишеля, то я еще не знаю, где и когда мы с ним встретимся: возможно, это будет по моем возвращении, которое намечено на середину августа. В моем письме чувствуется, что я все время отвлекаюсь, причина этому – мой Сын: он играет в спальне, где я пишу письмо, и, будучи весьма подвижным, шалит и дергает меня в разные стороны, на письме в результате появились две кляксы; это сказывается и на моих мыслях, они скачут и не доходят до цели, поэтому я так и не смогла объяснить Вам тот род привязанности, который жители этих мест испытывают к своему краю. Я хотела также Вам сказать, что они проявляют истинную радость при виде нас и чувства, выражения которых весьма красноречивы, однако я вынуждена избавить Вас от доказательств, которых у меня в избытке, ибо время мне того не позволяет, и Вам придется поверить мне на слово; к тому же я слышала, что лучший стиль – это тот, который позволяет излагать мысль, не слишком ее перегружая. Прощайте же, горячо любимый Братец, воспринимайте каждую строчку моего письма как выражение моей дружбы к Вам, способ выразить ее более лаконично и интересно; не забывайте же меня и позвольте себя <нрзб.>, в то самое время, как Принц передает Вам уверения в своей беспрекословной преданности. Ваша

____

ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[794]

Царске Село,

12/24 октября 1821 года.

Трудно было бы добавить что-либо еще к моей благодарности, любезная Сестрица, за еще один знак Вашего внимания по случаю моего Праздника, о котором Вы снова вспомнили в этом году; если это внимание позволит мне к тому же рассчитывать на продолжение Вашей дружбы, позвольте мне засвидетельствовать Вам также и свою, столь же неизменную. Вы держите нас по-прежнему в неопределенности на предмет Вашего приезда, но пусть Вам не послышится упрек в тех словах, которые я Вам говорю, никто не поймет так, как я, то отвращение, которое можно испытывать, говоря <нрзб.> о таком всегда неопределенном предмете, который становится все более неопределенным по мере того, как места пребывания и обязанности увеличиваются. Поверьте же, любезная Сестрица, что я очень хорошо представляю себя на Вашем месте, и единственное, о чем я беспокоюсь, что Вам придется путешествовать в плохое время года. Но каким бы оно ни было в момент Вашего приезда, не беспокойтесь о моем приеме, он не будет слишком отличаться от того, что в остальном Вас ожидает здесь.