Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция

Это последнее известие нас в Ставке крайне встревожило, ибо нам было известно, что в Петрограде нет ни одной прочной кадровой войсковой части и что гарнизон его состоит из одного казачьего второочередного полка и из запасных батальонов гвардейских полков, причем эти батальоны укомплектованы запасными нижними чинами старших сроков службы под командованием весьма немногочисленных офицеров запаса, а потому не могут считаться надежными войсковыми частями».

Как видно из приведенных высказываний, ни император, ни в целом Ставка не имели объективной информации о положении дел в Петрограде. Более того, после получения первой тревожной информации видно, что это была явно искаженная информация. Да и судя по дневниковым записям самого Николая II, он также не испытывал в первые дни никакой тревоги, более того получал иностранные ордена, чему и был рад:

«22 февраля. Среда. В 2 часа уехал на Ставку.

23 февраля. Четверг. Приехал в Могилев в 3 часа.

24 февраля. Пятница. Перед завтраком принесли мне от имени бельгийского короля военный крест»622.

Но вскоре в Ставку пришло донесение, что при попытке употребить запасные батальоны они взбунтовались и перешли на сторону демонстрантов.

Из поступивших в ночь на 27 февраля тревожных донесений становилось ясно, что революционная толпа с присоединившимися к ней запасными батальонами смяла полицию и жандармерию, завладела большей частью столицы и осаждает здание Главного Адмиралтейства, где находился главнокомандующий Петрограда генерал Хабалов с несколькими ротами военных училищ; правительство же и все правительственные органы перестали действовать, а некоторые члены правительства разыскиваются толпой в целях их ареста. Одним словом, было ясно, что в столице началась революционная анархия»623. Так описывает восприятие событий в Ставке контр-адмирал А. Бубнов.

По воспоминаниям княгини О. Палей, «24 февраля (9 марта) началась забастовка… Красный флаг, поганую тряпку, впервые несли именно в этот день»624. Важный взгляд «со стороны» о начале захвата виртуального пространства.

Уже 25 февраля работа фабрик и деятельность учебных заведений практически прекратилась. Складывалось впечатление, что весь Петроград вышел на улицу. С утра не был напечатан ряд газет, вечером практически не вышли все. Появились жертвы среди полицейских. Основной формой протеста были демонстративные шествия по городу с красными флагами. Красный цвет заполнил город. Только к концу 3-го дня волнений Николай II присылает телеграмму генералу Хабалову с требованием немедленно прекратить беспорядки.

Председатель Государственной Думы М. Родзянко вспоминал: «Уже 25 февраля 1917 года волнения в столице дошли до своего апогея. Утром мне дали знать, что часть заводов, расположенных на Выборгской стороне, на Васильевском острове, забастовала, и толпы рабочих двинулись по направлению к центру столицы.

Я объехал эти части города и убедился в том, что работы действительно прекращены, что возмущение народа, преимущественно в лице рабочих женского пола, дошло до крайней степени и что, действительно, толпы рабочих приближаются к центру столицы, в каких целях — мне еще неизвестно»625.

Надо отметить, что волнения происходили исключительно в Петрограде. В Москве, как и в других городах, было спокойно. В этот день была очень напряженная работа различных «заинтересованных сторон». Проходят заседания бюро Прогрессивного блока, думских фракций, бюро ЦВПК626.

О роли ЦВПК в этих событиях вспоминал Н. Суханов: «Совещание деятелей рабочего движения… После заседания участники разделились: большая часть их отправилась в городскую думу, а остальные на Литейный проспект, в помещение Рабочей группы ЦВПК. И здесь… с остатками рабочей группы были арестованы полицией… это произвело огромный эффект»627.

Газета правого толка «Земщина» от 25 февраля 1917 года в эти дни показывает технологию действия революционеров «Дума нас успокоила»: «…И разве никого не поражает, как моментально создается «кризис» и как он быстро без изменения условий снабжения исчезает? Хлебный кризис, хлебные «хвосты» явились вдруг 9 февраля, и каждый… явился сюда потому, что во всех концах столицы, особенно в местах скопления рабочего люда явились «сведущие люди», которые пояснили, что с 14 февраля начнутся забастовки, беспорядки и бунты, лавки торговать и пекаря печь хлеба не будут. Конечно, народ повалил в лавки и пекарни «запасаться»628.

Далее эта газета продолжает (статья «До чего договорились!»): «Вы думаете народу нужен хлеб? Ошибаетесь, народу нужен не хлеб, народу нужна политика!.. Таков смысл речи одного из главарей желтого блока, а стало быть и Думы… г. Шингарева. …До чего же мы доживем, если правительство будет беречь это крамольное гнездо? Воистину мы делаем все от нас зависящее, чтобы добиться мятежа, а нас убаюкивают надеждой на «полную победу»629. Но никто из власти этот голос уже не слышал.