Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция

Такой вот спаситель. Через пару часов переговоров и размышлений все было кончено. Николай II подписал Манифест об отречении за себя и за сына, передав престол брату Михаилу.697 Тут же Николай II подписал ряд указов, поставив более раннее время, назначив Верховным Главнокомандующим великого князя Николая Николаевича, а председателем Совета Министров князя Львова. Гучков и Шульгин направились в Петроград. И без всякого сомнения это, конечно же, был звездный час, пик политической деятельности Гучкова. Он своего добился, Николай II отрекся от престола. Именно он, а никто другой, принял отречение!

Интересен тот факт, в каком психологически подавленном состоянии находилось окружение государя. Еще накануне прибытия к императору Гучкова и Шульгина никому не пришло в голову выяснить круг их полномочий. Вот как это описал тот же А. Мордвинов: «Впрочем, о полномочиях этих «депутатов» (Гучков, кажется, даже не был членом Думы, а лишь членом Государственного совета, который тогда бездействовал и не мог никого уполномочивать) никто в Пскове и не спрашивал!

Достаточно было кому-то передать из Петрограда в штаб Северного фронта, что едут в Псков какие-то «думские посланцы», как в их «важную» и «миссию», и их «полномочия» сейчас же уверовали.

Так бывало, положим, в мятущееся время и во всякой другой стране, но у нас надо было бы помнить, что наш народ, во всяком случае, не дал бы никому, даже «своей» Думе, своих полномочий на переговоры об отказе царя от трона.

Конечно, это была обязанность графа Фредерикса потребовать от «депутатов», чтобы они показали предварительно свои «верительные грамоты», но он был убежден, что сами депутаты вручат лично Его Величеству их доверительные документы»698.

Что же касается графа Фредерикса, почему он так себя вяло вел, не лишне будет отметить, что и с ним произошла внешне как будто бы случайная ситуация. Во время погромов в Петрограде, как ни странно, из крупных чиновников пострадал именно он. Разгромлен был накануне поездки Гучкова и Шульгина именно его дом.

Масла в огонь подлил и сам А. Гучков, по приезде он тут же «обрадовал» графа. По воспоминаниям А. Мордвинова, дело было так: «…мы уже стояли на площадке вагона-столовой, а Гучков и Шульгин уже нервно снимали свои шубы. Их сейчас же провел скороход в салон, где назначен был прием и где находился уже граф Фредерикс.

Бедный старик, волнуясь за свою семью, спросил, здороваясь, у Гучкова: «Что делается в Петрограде?» — и тот «успокоил» его жестоким образом:

— В Петрограде стало спокойнее, граф, но ваш дом на Почтамтской совершенно разгромлен, а что сталось с вашей семьей — неизвестно»699.

Надо ли говорить, что после такого психологического удара один из ближайших советников Николая II просто был выведен из строя.

«В 6 с половиной утра из Пскова прибыл под красными флагами экстренный поезд с гласным Государственной думы — Гучковым, Шульгиным и другими»700. Как быстро все менялось, лидеры буржуазии смело восприняли революционную символику — красный цвет!

Получалось, таким образом, что его превосходительство статский советник А. И. Гучков и монархист В. Шульгин под красным флагом, как буревестники победившей революции, несли в Питер «благую весть» о падении «тирана», что и означало победу революции.

«2 марта 1917. Александра. А ты один, не имея за собой армии, пойманный, как мышь в западню, что ты можешь сделать? Это — величайшая низость и подлость, неслыханная в истории — задерживать своего государя.

2 марта 1917. Александра. Кирилл ошалел, я думаю: он ходил к Думе с Экипажем и стоит за них.

3 марта 1917. Александра. Иуда Рузский.

4 марта 1917. Александра. Как унизили тебя, послав этих двух скотов»701.

Николай II так описал день 2 марта в своем дневнике. «2 марта. Четверг. Теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение.

К 2 с половиной часам пришли ответы от всех (командующих фронтами). Суть та, что во имя спасения России… нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого.

Кругом измена, трусость и обман»702.

Уже на следующий день, 3 марта, Михаил отказывается от престола, в пользу Учредительного Собрания. Власть окончательно оказалась в руках Временного правительства, где А. И. Гучков занял пост министра по военным и морским делам.

«3 марта. Пятница. Оказывается, Миша отрекся. Его Манифест кончается четыреххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость.

В Петрограде беспорядки прекратились»703, — констатирует уже бывший император в своем дневнике.