Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция

Вскоре было принято решение Временным правительством, об аресте бывших императора и императрицы. В газетах появилось сообщение: «Временное правительство постановило: 1. Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское Село. 2. Поручить генералу-адъютанту Алексееву для охраны отрекшегося императора предоставить наряд в распоряжение… членов Государственной Думы Бубликова, Вершинина, Грибунина и Калинина»715.

Газета «День» продолжила (статья «Арест Николая II и Александры Федоровны»): «Совет министров во вчерашнем экстренном заседании постановил: 1. Признать Николая II и его супругу Александру Федоровну лишенными свободы»716.

Арестовывать Александру Федоровну приехал генерал Корнилов. Зарубежный исследователь В. Кобылин так описывал этот факт: «Корнилов и Гучков были с огромными красными бантами на груди. Корнилов находился впереди всей группы, а Гучков все время держался несколько позади Корнилова, как бы подталкивая его…»717

Разумеется, как и в любой революции, требовались «сакральные жертвы» и торжественные похороны жертв революции, что и было сделано. Но вначале надо было сосчитать все эти жертвы. Вскоре в печати появилось сообщение: «От регистрационно-справочного бюро. На 17 марта… имелись сведения о 1443 убитых, раненых и больных — жертвах революции в Петрограде. Из них значилось раненых — 996, убитых и умерших от ран — 168, больных — 279. Из убитых, раненых и больных: 869 — военных чинов, офицеров — 60 (9 больных, 11 убитых, 40 раненых); солдат — 809 (247 больных, 59 убитых, 503 раненых); рабочих — 237 (13 больных, 22 убитых, 202 раненых).

Кроме того, убитых и раненых полицейских чинов и жандармов — 61, в том числе 18 высших и 43 низших, из общего числа убито — 11, ранено — 50»718. Сам же А. И. Гучков в это время приступает к исполнению обязанностей военного министра, о чем и издал соответствующий приказ: «Приказ военного министра А. И. Гучкова от 3 марта 1917 года № 1. п. 1 Сего числа я вступил в управление военным министерством»719.

В ранге министра А. И. Гучков в первое время вел себя независимо и обособленно, вызывая серьезное недовольство отдельных членов ПетроСовета, попросту игнорируя их, о чем есть специальное решение Исполкома Совета, зафиксированное в протоколе заседания Исполкома Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов от 6 марта 1917 года № 43: «п. 5 О военном министре Гучкове. …Военный министр всячески уклоняется от прямых сношений с Исполкомом и, по-видимому, не склонен подчиняться решениям Совета…»720

Об этой ситуации довольно красноречиво написал и большевик А. Шляпников в своих воспоминаниях: «В процессе обсуждения солдатских вопросов в Исполнительном Комитете был поставлен вопрос и о самом военном министре Гучкове. Делегаты Исполнительного комитета — все его прежние знакомые оборонцы — сообщали, что Гучков всячески уклонялся от прямых сношений с Исполнительным комитетом и, повидимому, не склонен подчиняться решениям Совета рабочих и солдатских депутатов». Соглашатели того времени значительно отличались от нынешних меньшевиков. Они требовали и от самого Гучкова, чтобы он подчинялся решениям Совета. Потерпев поражение, они через некоторое время сами подчинили себя политике Гучкова. Только простофили соглашательства могли мыслить о том, что Гучков будет проводником политики Совета, даже соглашательского721.

Гучков же принялся за реформу армии, так как он это понимал. Вот как вспоминал об этом П. Врангель: «Первые шаги Александра Ивановича Гучкова в роли военного министра ознаменовались массовой сменой старших начальников — одним взмахом пера были вычеркнуты из списков армии 143 старших начальников…»722

8 марта 1917 года состоялся большой сбор «победителей». Торжественное собрание представителей торгово-промышленных организаций. Главным оратором на этом собрании был, само собой разумеется, А. И. Гучков. Выступление его, как всегда, было блестящим. Его встречали аплодисментами. Для нас текст этой речи интересен тем, что в ней он открыто признает, что в программу действий ЦВПК входило «свергнуть эту власть», и они заняли «боевую, вооруженную позицию», в конце же речи он вовсе признает, что они стали «революционной организацией». Речь вскоре была опубликована в газете «Известия ЦВПК»:

«…Почему наши военно-промышленные организации сыграли ту роль, которая выпала на их долю за эти последние дни?

…Я знал ту старую власть, с которой мы вынуждены были пойти на сотрудничество… Было страшное положение: русский народ и русское общество навязывали свою помощь и свое сотрудничество власти, которая в этой помощи и в этом сотрудничестве нуждалась, страшно нуждалась, но боялась и чуралась их…