Александр Лукашенко: политический портрет

Поскольку президент предстает зеркальным отражением чаяний, наиболее полным воплощением коллективной воли белорусов, то, как в идеологии любого диктаторского режима, неотъемлемым элементом официальной мифологии о народном президенте является культ самого народа, «простого человека». Политолог А. Лысюк отмечает, что у пре­зидента «сентиментальные отношения к «простому белорусу», в которых сфокусированы и благодарность за поддержку, понимание и терпели­вость, и ощущение своего с ним кровного родства, духовной близости, и интуитивная надежда на то, что он (народ) - единственный, кто в конеч­ном счете не предаст». Лукашенко хорошо усвоил нехитрую истину, что народу нужно льстить. Последний наделяется исключительными качест­вами, является воплощением подлинной нравственности, справедливости, добра. «Меня избрал белорусский народ, самый мудрый народ на нашей планете», - говорит Лукашенко. После президентских выборов 2006 года его тон становится возвышенным: «Наши противники не учли главного: непреклонного, свободолюбивого, гордого характера белорусского народа. Белорусы сплотились и сделали самостоятельный выбор в пользу мира, стабильности и процветания, проявили высочайший моральный дух, патриотизм непокоренного, уважающего себя народа. Такой народ достоин преклонения и высочайшего уважения». С особым пафосом глава государства героизирует сельских жителей, потому что эта в зна­чительной мере маргинализированная часть населения является самым надежным его электоратом: «Демонстрируя всей стране небывалые волю и мужество, величайший профессионализм, эти героические труженики практически полностью обеспечивают Беларусь продовольствием. Благодаря их самоотверженному труду горожане не знают, что такое недоста­ток продуктов в магазинах. Не знают, что такое унизительные очереди за получением продовольственной гуманитарной помощи из-за границы. Именно от натруженных, мозолистых рук наших крестьян, от их умения и старания во многом зависит самостоятельность нашей державы. И вы должны работать для них, а не они для вас!»

Выше мы отмечали, что Лукашенко значительно опустил уровень моральности белорусской политики и общества вообще, превратил ложь в один из важнейших инструментов политической борьбы. Но весь цинизм ситуации состоит в том, что сам президент и официальная пропаганда делают акцент на моральность своей политики, стремятся перевести все политические проблемы в моральную плоскость. Харизма Лукашенко не столько политическая, сколько моральная, определяемая словами «чест­ный», «справедливый», «искренний», «народный». В его выступлениях постоянно присутствуют нравственные сентенции, он называет себя без­грешным, самым чистым президентом. В интервью российскому телека­налу ТВЦ 2 июля 2005 года он заявил: «Я убежден на 99%, что наш бело­русский народ считает своего президента некоррумпированным и чест­ным человеком. И я действительно такой человек».

Самопрезентация морального идеала доводится до образа мученика, страдальца за народ: «Пятнадцать лет у власти. У меня уже ни одной жи­вой шестеренки нет внутри, которая бы нормально вертелась. Это уже, знаете, зубы сжал - и тяну».

«Я себя настолько аккуратно веду в обществе, и семья моя, и дети, ну вот самые близкие мне люди. У меня нет ни квартиры, у меня нет ни накоп­ленных денег. Мы идем после хоккея в понедельник в баню - я хожу только с сыновьями. Сидим,... и вот мне старший говорит: папа, ну хорошо,ты президент, ну вот рядом мы с тобой живем за проволокой этой, ладно, это терпимо еще. Но что завтра? Вот тебя не избрали. Где мы будем жить?

Вы понимаете, вопрос в лоб, от которого мне в раздевалке становит­ся, как в парилке, жарко. Я загнал себя в такой тупик, в такой угол, что я себе не могу позволить даже абсолютно легально, нормально обеспечить своих детей квартирой и т. д. Это, во-первых, можно сделать только за счет кредитов. У меня нет денег, чтобы им построить квартиру даже в Минс­ке. У меня самого, вот если я не президент, мне негде жить». (Заметим в скобках, что регулярная игра в хоккей и посещение бани с сыновьями как- то не очень сочетаются с образом бедного мученика, но это детали).