Александр Лукашенко: политический портрет

В ходе долгих дискуссий в ВС об утверждении состава Совмина Лукашенко произнес фразу, которую можно считать ключевой, многое объясняющей в его поведении. «Неужели 10-миллионная Белоруссия так оскудела на таланты? Достойные претенденты на министерские посты есть. Но искать их надо не в министерствах и парткабинетах, а на пред­приятиях, в организациях и даже среди нас, депутатов», - скромно заме­тил он. Потом Лукашенко неоднократно и настойчиво намекал на свою невостребованность.

Первую попытку стать кем-то большим, чем просто депутатом, он предпринял в начале работы парламента. Во время выборов председателя Комиссии Верховного Совета по аграрным вопросам и продовольствию была выдвинута кандидатура Лукашенко. И здесь состоялся очередной раунд его борьбы с номенклатурой. Конкурентами Лукашенко оказались четыре первых секретаря райкомов партии, три из которых сняли свои кандидатуры в пользу В. Гаркуна, первого секретаря Дзержинского ГК КПБ. Выступая со своей программой, Лукашенко предлагал радикальные меры по сокращению чиновников и управленческих структур в сельском хозяйстве. Он рассказал, что с января 1990 года его совхоз отказался от услуг РАПО, от которого нет никакой пользы. Номенклатурное большинс­тво дружно выступило против Лукашенко. Посыпались обвинения в его принадлежности к БНФ, в скромных успехах его совхоза и т.д. В результате за Лукашенко было подано 105 голосов, против - 129. Председателем комиссии был избран Владимир Гаркун (после президентских выборов занимал должность вице-премьера, ныне - исполнительный секретарь СНГ). Лукашенко отказался участвовать в работе комиссии. «Терпение есть. Подожду. Придет и мое время», - философски заметил он.

Еще более возвышал Лукашенко в собственных глазах тот факт, что его время от времени приглашали в Москву на различные официальные мероприятия с участием всего тогдашнего высшего советского полити­ческого бомонда. Это его настолько впечатлило, что в августе 1995 года в интервью красноярским журналистам, вспоминая об этом периоде уже с высоты президентского «величия» и явно неадекватно оценивая свою историческую роль, Лукашенко говорил: «В Беларуси был один реформа­тор - это Лукашенко, когда я еще только депутатом стал, еще при Горбачеве, я и пленумы ЦК готовил, несмотря на свою молодость, меня Горбачев приглашал часто в Москву. Мы проработки делали, я рецензировал «500 дней» Явлинского. Потом Аганбегяну было поручено... Шаталин, Явлин­ский и вот Аганбегяну и надо было создать общую там концепцию. Кста­ти, я выступал против этой концепции тогда... Меня очень хорошо знает Николай Иванович Рыжков, поскольку я очень часто принимал участие в заседаниях правительства в Советском Союзе. То есть я был известным человеком в свое время, но молодым еще».

И еще одна очень выразительная цитата на ту же тему: «Вскоре со­стоялось еще одно совещание: обсуждалась программа Явлинского «500 дней». И угробил эту программу... Лукашенко. Сейчас-то мы понимаем, что за 500 дней можно что-то сделать, но не реформировать экономику в тех размерах, как это предлагал Явлинский. Но тогда шел разговор на президентском совете, что в принципе надо принимать эту программу Горбачев написал мне записку, попросил выступить. Ну и дерни меня за язык... Я заявил, что за пятьсот дней не экономику великой страны можно реформировать, а в лучшем случае один колхоз. И привел неотразимые аргументы. Горбачев сказал, раз так, то нам торопиться не надо. Кстати, Явлинский не любит Лукашенко с тех пор».

Преувеличивать свою роль в истории задним числом свойственно всем политикам. Собственно, для этого в первую очередь и пишутся ме­муары. В советские времена с приходом к власти нового генсека сразу же переписывалась вся история последних десятилетий. Но здесь все это при­обретает форму гротеска. Чувство меры, не говоря уж о чувстве юмора, явно изменило нашему герою. Однако в данном случае эти завышенные самооценки, представления о собственной значимости в масштабах всего СССР интересны тем, что показывают огромные политические амбиции, которые возникли в этот период у Лукашенко. Они явились питательной средой для появления у него претензий на высшую политическую власть.

В начале 1991 года Верховный Совет создает Конституционную ко­миссию для разработки новой Конституции БССР. Лукашенко вошел в ее состав, но его в основном интересовал один вопрос: пост президента и его полномочия. Депутат настойчиво ратовал не за «кукольного», а за сильно­го президента, чтобы глава государства обладал большой властью.

Крах коммунистической системы