Александр Лукашенко: политический портрет

Если во многих посттоталитарных странах прежняя правящая элита была сметена демократической волной, то в Беларуси власть осталась в руках старой номенклатуры, которая, отказавшись от коммунистической идеологии, подчинила себе механизмы рынка и политической демократии в качестве новых способов самосохранения и воспроизводства. Следстви­ем экономической свободы и робких шагов по пути рыночных отношений стало частичное обуржуазивайте номенклатуры, тесная связь чиновников с предпринимателями на фоне резкого обострения кризиса, обнищания на­рода. Поэтому накопленный в обществе и не нашедший до сих пор выхода антиноменклатурный потенциал оказался направленным одновременно и против нарождающегося предпринимательского слоя. В результате в Бе­ларуси «народная революция» носила одновременно антиноменклатур­ный и антибуржуазный характер. Победил кандидат, наиболее страстно и последовательно выступавший как против номенклатуры, так и против бизнесменов. Таким образом, мы получили маленькую «социалистиче­скую» революцию периода позднего индустриального общества, находя­щегося на пороге перехода к постиндустриальному. Как писали Г. Дра­кохруст, Ю. Дракохруст и Д. Фурман в книге «Белоруссия и Россия: об­щества и государства», «в этом сочетании ... ностальгического протеста против перемен с элементами «популистской революции», направленной против элиты, истеблишмента, - источник мощи и победы Лукашенко».

Это были первые демократические выборы в истории белорусского народа. Институты и механизмы демократии заработали, и люди с удивле­нием и надеждой увидели, что они в самом деле могут влиять на политику государства. Впервые население путем голосования отправило в отставку прежнее руководство страны и избрало на пост президента того челове­ка, которого само хотело. Народ отказался слушать «подсказку» властей, вышел из повиновения и выбирал по собственному разумению. Каждый проголосовавший за Лукашенко чувствовал себя победителем. Для мно­гих это было маленьким чудом. Сам Лукашенко, ощущая эти настроения, так оценивал происшедшее: «Впервые в этой жизни так произошло, что случилось что-то такое неординарное, и президентом стал человек вопре­ки всем канонам политической борьбы и политической жизни».

Лукашенко оказался своеобразным «зеркалом белорусской рево­люции». И нечего удивляться, что зеркало оказалось отражением как народной мудрости, так и общественных мифов, предрассудков, того хаоса в головах людей от непонимания происходящего, который воз­ник после краха старой системы. Как говорил кинорежиссер Ю. Хащеватский, снявший фильм «Обыкновенный президент», «Лукашенко - это итог народного бунта, бессмысленного и беспощадного».

Выборы подтвердили, что население отдает предпочтение кандида­там с левыми политическими взглядами. Претенденты, ратовавшие в том или ином виде за преобладание командно-распределительных отношений, реанимацию СССР в иной форме, получили 3/4 голосов. Такое преобла­дание позволило левым политическим силам выдвинуть сразу четырех кандидатов. Голоса, отданные за Позняка и Шушкевича, выступавших за рыночные реформы, демократические преобразования в направлении за­падной общественной модели, укрепление суверенитета страны, в сумме составили лишь 22,73%.

Поэтому в 1994 году население проголосовало за кандидата в пре­зиденты, который предлагал не столько перемены, сколько обещал восстановить дееспособность прежней системы. Основная часть элек­тората, поддержав изменения, понимала их скорее как возвращение назад, чем движение вперед. Оказалось, что представления большинства людей об идеальном обществе не выходят за пределы собственного жизненного опыта, не идут дальше важнейших атрибутов «развитого социализма».

Этот ностальгический консерватизм и выразил Лукашенко. Россий­ский политолог К. Коктыш высказал мысль, что президентские выборы 1994 года в Беларуси - это путч ГКЧП 1991 года в СССР, только осущест­вленный демократическим, а не силовым путем //.

Но Лукашенко оказался не просто зеркалом, пассивно отражающим настроения общества. Будущий президент фокусировал их, преобразовы­вал в образные формы, т.е. придавал товарный вид, и ретранслировал об­ратно в массы.