Александр Лукашенко: политический портрет

В сравнении, например, с тем, как презентовали свою деятельность предшественники Лукашенко (В. Кебич, руководители КПБ в советское время), встречи которых с народом проходили в форме закрытых чинов­ничьих заседаний, новый стиль Лукашенко - это была поистине револю­ция в формах и методах общения с народом.

Главная проблема, которая требовала первоочередного решения от президента и его команды, - это необходимость принятия срочных мер по преодолению экономического кризиса. А наследство Лукашенко до­сталось тяжелое. За полгода национальный доход сократился на 32%, доходы населения - на 23%. Росло количество убыточных предприятий, например, в электроэнергетике их было 83%, в жилищно-коммунальном хозяйстве - 98%. Инфляция в августе достигла 53% в месяц. Нечем было платить внешний долг за энергоресурсы. Ознакомившись глубже со сло­жившейся ситуацией, президент в августе заявил: «Я не представлял той тяжести экономических проблем, которые обрушились на мою команду... Выяснилось, например, что завалены продукцией склады мукомольных предприятий, а завтра хлеба на прилавках магазинов может и не быть. По­чему? Потому что нет денег для выпечки хлеба. Оказывается, в бюджете на сегодняшний день не осталось ни одного рубля вследствие популист­ской политики старого правительства... Еще один главный вопрос - топ­ливо. По сути, на зиму у нас нет никаких запасов».

В 2006 году на пресс-конференции для российских СМИ Лукашенко не без элементов искусственного драматизма рассказывал о своих первых шагах в должности президента: «И здесь сопливого 38-летнего человека народ взял и посадил в это кресло... И были времена, очень трудные пер­вые дни, когда сидишь, как в вакууме, в президентском кресле - вроде бы почет, уважение, журналисты вокруг и так далее, - а ты сидишь и думаешь: Господи, а что завтра будет?.. Там «Горизонт» остановился завод по производству телевизоров, там люди просят президента приехать. Уже забастовок не было, они же избрали своего президента, против кого бастовать? Приезжайте, президент, сюда, приезжайте туда. И вот они мне эту информацию приносят. А что делать, как быть? И приходилось вертеться как белка в колесе и тушить, тушить, тушить пожары... Это было жуткое время. Я бы никому не пожелал этого».

Анализируя первые шаги, заявления и действия Лукашенко в долж­ности президента, важно подчеркнуть, что он вовсе не предстает в образе прожженного и циничного политика, готового на все ради удержания власти, как можно было бы подумать с высоты сегодняшнего знания о нем. Наоборот, в его выступлениях чувствуется энтузиазм и искреннее желание послужить народу, не обмануть его надежд, побыстрее вывести страну из кризиса, осуществить реформы без ущерба для общего бла­госостояния, сделать всех богатыми и счастливыми. «Меня бросает в холодный пот только одна мысль о том, что я не могу выполнить обеща­ния, данные людям на выборах», - заявил он в телеинтервью московско­му журналисту А. Караулову.

Есть свидетельства очевидцев, что Лукашенко демонстрировал ис­кренность намерений не только публично, но и в узком кругу. А. Федута вспоминает, что за сутки до инаугурации, выступая перед своими сорат­никами в резиденции «Заславль», Лукашенко говорил о том, как много им предстоит работать на благо народа. Он сказал, в частности: «Если через два года народ мне скажет, что жизнь не стала лучше, мы все уйдем в от­ставку. И я уйду».

Кстати, об этих самых двух годах Лукашенко говорит в одном из сво­их интервью газете «Звязда» за несколько дней до второго тура президент­ских выборов, исход которых, как все понимали, был предрешен.

Журналист: «Если те надежды, которые возлагают на Вас избирате­ли, не оправдаются - найдете ли Вы в себе силы в течение года уйти в отставку?».

Лукашенко: «В течение года - нет. А вот через два года, если у меня ничего не получится - да, уйду... Если через два года не будет никаких перемен - собирай манатки и уходи».

Молодой президент настойчиво подчеркивает, что будет проводить честную политику, не допустит ухудшения благосостояния людей («Жиз­ненный уровень, который сегодня у белорусского народа по разным при­чинам ниже колена, еще ниже быть не может»). И даже обещание треть своей зарплаты оставлять в госбюджете не выглядит таким уж дешевым популизмом.