Читаем Александр Михайлович Зайцев полностью

Мы уже говорили о Константине Зайцеве. С ноября 1863 г. он стал лаборантом технологической лаборатории и в 1867/68 учебном году вел практикум по количественному анализу. На основе работы, выполненной у Кольбе, он написал и защитил диссертацию pro venia legendi**** «Исследование о новом изомере оксибензой- ной кислоты и об изомерии в органической химии вообще», с декабря 1863 г. был утвержден приват-доцентом и с 1864 г. начал читать курс аналитической химии сту- дентам-естественникам, затем также камералистам и медикам. Получив разрешение сдавать магистерский экзамен, он не использовал его и забросил исследование оксибензойной кислоты. Бутлеров был недоволен К. М. Зайцевым [19, 20].

Приведем некоторые сведения и о других представителях большой семьи Зайцевых; это оправдано уже тем,

* Впоследствии и сам А. М. Зайцев оказался в оппозиции к реакционной части профессуры Казанского университета, лидерами которой были профессор Петров (главный противник Лесгафта) и Кремлев.

** Наталья была приемной дочерью А. М. Зайцева [16].

*** Недавно в печати появилось сообщение [18, с. 165], что архив А. М. Зайцева сохранился, но это не соответствует действительности.

**** Pro venia legendi (лат.) —на право чтения лекций.

что многие из них работали вместе с Александром Михайловичем, и не все авторы их различают.

Брат Александра Михайловича — Михаил — с 1860 по 1863 г. учился в Петербургском технологическом институте и с 1864 по 1867 г. — на естественном отделении физико-математического факультета Казанского университета, где он специализировался у Бутлерова [21, 22], после чего в 1870—1872 гг. работал 5 семестров у Кольбе *. Став в Лейпциге доктором философии, он в 1872 г. сдал в Казанском университете магистерский экзамен, с 1873 по 1878 г. был лаборантом фармацевтической лаборатории университета, а в 1878 г. «нужда заставила его перейти на завод» [21], где он стал помощником директора — своего брата Константина. В период с 1873 по 1878 г. М. М. Зайцев опубликовал в России 9 работ, частью совместно со старшими братьями. Диссертации он не написал, остался магистрантом. В уни-

* Однако есть сведения, что он работал у Кольбе еще в 1867 г. [8, с. 246].

25

верситете его называли Зайцевым 3-м, а позднее — М. М. Зайцевым-старшим.

М. М. Зайцевым-младшим называли его сына Михаила (1873—1919) — химика, ученика А. М. Зайцева и своего отца (он был его помощником, работая в лаборатории того же завода бр. Крестовниковых). В 1897 г. он стал сверхштатным лаборантом агрономического кабинета, в 1901 г. сдал магистерский экзамен и стал приват- доцентом, а с 1903 г. — хранителем музея лаборатории А. М. Зайцева. С 1902 по 1908 г. по разновременным поручениям факультета читал обязательные курсы («Углеродистые соединения металлов и металлоидов» и др.), временами и общий курс органической химии, вел практикум по количественному органическому анализу и руководил зачетными работами студентов-органиков. С 1909 г. он стал профессором в Новочеркасске [23, 24].

Павел Зайцев — брат А. М. Зайцева, ученик и соавтор нескольких его работ, также работал с 1879 г. на названном уже заводе. Мы должны здесь упомянуть еще одного брата Александра Михайловича — Алексея. Окончив в 1879 г.' курс обучения на том же факультете, что и старшие братья, он специализировался по минералогии, причем изучал под руководством Александра Михайловича методы химического анализа минералов [25], был оставлен при университете, стал в 1887 г. доктором минералогии и геогнозии, а в 1888 г. — профессором Томского университета [24, с. 332]. Совпадение инициалов приводит иногда к тому, что не различают не только двух М. М. Зайцевых, но и двух А. М. Зайцевых.

Глава 4

Во главе казанских химиков

Когда в декабре 1871 г. А. М. Зайцев стал единственным преподавателем химии, ответственным за обе университетские кафедры, он оказался в очень трудном положении. А. Н. Попова в Казани уже не было, а на «двуединой» кафедре имелись только фармацевт Г. Ломан — очень хороший лаборант, которого, однако, нельзя

26

было привлечь К преподаванию, и исполняющий обязанности хранителя музея аптекарский помощник Г. Левин. Трудно было обеспечить преподавание органической химии, и некому было поручить чтение лекций и ведение занятий по неорганической и аналитической химии, так как в прошлом кафедра готовила только химиков-орга- ников. Из числа последних имелся, правда, в технологической лаборатории приват-доцент К. М. Зайцев, который в очень скромном объеме исполнял свои обязанности лаборанта, а в основном был занят на заводе бр. Крестовниковых.

Александра Михайловича такая ситуация явно тяготила. В 1876 г. он писал Бутлерову, что брат Константин только руководит занятиями по техническому анализу и не хочет уходить в отставку [1, с. 123]. Уволился Константин из университета («по болезни») в декабре 1878 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное