Александр у края света

Персидская дорожная система была изумительна. Во времена царя Дария, до того, как она впала в небрежение при греках, царская почтовая служба поддерживала в прекрасном состоянии прямые, мощеные дороги, покрывавшие всю территорию империи, через равные интервалы на них располагались постоялые дворы с конюшнями, опасные и спорные территории патрулировали верховые — словом, было все, о чем только может мечтать нетерпеливый путешественник. Возможно, я был одним из последних, кто проехал империю из конца в конец, пользуясь преимуществами этой системы. Сейчас, конечно, когда империя распалась на враждующие царства, а некоторые ее части вообще никто не контролирует, почтовая служба исчезла, а дороги пришли в самое печальное состояние. Жаль, но ничего не попишешь.

Поскольку с самого начала стало ясно, что мое умение ездить верхом совершенно не соответствует требованиям, предъявляемым дорогой, курьеры, ехавшие со мной, подыскали карету — скорее, телегу, но тянули ее лошади, а не быки или мулы, и она была оборудована своего рода кожаным навесом, позволявшим укрыться от солнца и дождя. Тем не менее, ощущение, что ты всего лишь груз оливок по пути на рынок, было удручающе сильным. Езда в повозке укачивала, и большую часть путешествия я проспал; и даже бодрствуя днем, я предпочитал забиться поглубже в тень навеса, подальше от слепящего солнца. В результате, как обычно, все живописные виды и достопримечательности прошли мимо меня.

Вместо того, чтобы любоваться окрестностями и проявлять интерес к областям, через которые мы ехали, как это подобало бы историку (вспомни Геродота, с его разумом сороки, измерительной лентой и неиссякаемым запасом вопросов), большую часть времени я провел в размышлениях, закрыв глаза; поведение, которое крайне озадачивало курьеров, пока один из них, македонец, не растолковал двум своим коллегам-персам, что в маленьком, заурядном с виду горшке у меня сидит магическая змея-прорицательница, и я с ней общаюсь.

После этого они оставили меня в покое, если не считать нескольких попыток прояснить ряд вопросов романтического свойства или относящихся к азартным играм.

Так уж совпало, что я много думал о сосудах и их содержимом; горшки с пчелами летели в шахты, чтобы изгнать оттуда врага; амфоры с вином и зерном педантично подсчитывались смотрителями афинского ценза, чтобы оценить, к какому классу относится их хозяин; кувшины с самыми различными веществами складировались в трюме корабля моего друга Тирсения; сосуды со стрелами подпрыгивали в обозных телегах по дороге на войну; пустые винные амфоры захламляли жилище человека, которого перестали беспокоить условности; сосуды с ядом для тела и ума; сосуды с мудростью и пророческие горшки. Практически все, что перемещается по этому миру, едет в сосудах, ибо это самое удобное вместилище из всех возможных: водонепроницаемое, известного объема, легко складируемое, легко отслеживаемое — достаточно нацарапать несколько букв у него на боку.

В соответствии с легендой Геракл, величайший из героев, избежал встречи с кровожадными керкопами, спрятавшись в горшке. Запечатай горло сосуда воском или смолой, и содержимое навеки останется свежим, как слова историка в книге.

Если хочешь, можешь нанять художника, который украсит амфоры сказочными изображениями давно умерших людей или героев легенд, извлекая из своего воображения их образы — которые вовсе необязательно соответствуют истинным; но кто может сказать, что более истинно — реальный облик человека, или же тот, который представлялся окружавшим его людям и тем, на кого он оказал влияние? О, любой скромный сосуд может смело претендовать на звание лучшего друга человека, если не считать того, который боги вручили Пандоре, содержащий все беды и горести; она этого не знала и сорвала восковую пробку с его горла, выпустив на волю запертые в нем несчастья, которые ринулись наружу, как рой жужжащих пчел, оставив ей только одно, самое пагубное из всех — слепую Надежду, пчелиную матку, обитающую с тех пор на дне каждого сосуда.

И вот, после долгого и небогатого на события путешествия (один раз меня хватил солнечный удар, и два раза прохватил понос; у Каспийских ворот слетело колесо — к счастью для нас, ибо мы собирались пересечь пустыню; между Бактрией и Навтикой сгорела одна из почтовых станций, так что пришлось ночевать в телеге и обходиться сухим пайком), я прибыл сюда, где Скифские горы сбегают к реке Яксарт, и черт его знает, как это место расположено по отношению ко всем остальным. Пришел день, когда телега остановилась раньше обычного, курьер разбудил меня и сказал: мы на месте, и не имея никаких причин ему не верить, я вылез наружу и разгрузил свой багаж. Совершенно не исключено, что он подшутил надо мной и место это располагается в Италии, или в южной Ливии, или в землях к северу от Истра. Из этого, конечно, следует, что в этом розыгрыше участвуешь и ты, Фризевт, но ты бы мне все рассказал, правда же?

Не отвечай.