Александр Великий. Дорога славы

Отступив перед нашими силами, Мазей предоставил нам возможность захватить нескольких пленных, подтвердивших, что численность армии Дария состоит из одного миллиона двухсот тысяч. Гефестион наводит последние пролёты понтонных мостов, и за пять дней вся наша армия переправляется на противоположный берег. Здесь, на равнине, я даю войскам четыре дня отдыха и жду, когда подтянутся вечно отстающие тяжёлые обозы.

Теперь перед нами встаёт необходимость выбрать наилучший путь к Вавилону. Стоит ли нам идти на юг, вниз по течению Евфрата, или предпочтительнее совершить марш на восток, к Тигру, и повернуть на юг уже оттуда? Я созываю совет.

Основной темой разговоров является огромная численность неприятельской армии. Похоже, в армии только об этом и толкуют: даже мои полководцы и те встревожены. Из-за общей нервозности на поверхность всплывают старые, вроде бы позабытые раздоры. Срывая раздражение, старые боевые товарищи огрызаются друг на друга.

Как командовать в такой обстановке? Добиваться общего согласия? Я скажу: если ты командир, тебе следует выслушивать, взвешивать и оценивать все мнения, но решение должен принимать ты сам. Ты оказался на распутье? Выбери один путь и больше уже не оглядывайся. Нет ничего хуже нерешительности. Ты можешь ошибиться, но не вправе колебаться. Угодить всем ты всё равно не сможешь, и не пытайся. Люди вечно чем-нибудь недовольны. Поход всегда тянется слишком долго, дорога всегда слишком трудна. Но по-настоящему разлагают армию не испытания, а рутина. Поставь перед своими людьми такую задачу, которая покажется невыполнимой, а когда придёт время взглянуть в лицо опасности, сделай это первым. Спартанский военачальник Лисандр проводил отличие между отвагой и дерзостью. Отвагой, чтобы задумать удар, и дерзостью, даже толикой безумия, чтобы его осуществить.

Итак, решения должно принимать твёрдо. Но на какой основе? Чем при этом руководствоваться? Логикой. Мой наставник Аристотель мог классифицировать и систематизировать всё существующее в мире, но не мог найти дорогу на деревенскую площадь. Для принятия верного решения одного рассудка недостаточно: подсказку следует искать глубже. Фракийцы из Вифинии не считают принятое на совете решение верным до тех пор, пока не подтвердят его на пиру, напившись допьяна. Они знают то, чего не знаем мы. Лев никогда не принимает неверного решения. Руководит ли им разум? Философствует ли орёл?

Разум или логика — это два названия одного предрассудка.

Копай глубже, мой юный друг. Коснись даймона. Верю ли я в вещие знаки и предзнаменования? Я верю в Невидимое. Я верю в Неявленное, в То, Чему Быть. Великие полководцы не избирают для себя мерилом не Сущее, но Должное, не Свершившееся, но Возможное.

Глава 22 БЫСТРЫЙ, КАК СТРЕЛА

Мы направляемся к Тигру.

Это решение вполне можно оправдать весьма здравыми тактическими соображениями, но, по правде говоря, я принял его из-за приснившегося мне сна. Бог Страха является мне в обличье пантеры, зверя настолько чёрного, словно шкура его есть сама ночь. Я ищу его в непроглядной тьме, ибо во сне исполнен уверенности в том, что обязан настичь зверя и узнать от него нечто важное. Ни факела, ни какого-либо оружия у меня нет, ибо, упорно ища чёрную пантеру в чёрной ночи, я в то же время отчаянно боюсь наткнуться на хищника и быть растерзанным безжалостными клыками и когтями.

Я просыпаюсь дрожа, в холодном поту.

При моей ставке помимо нашего собственного прорицателя Аристандра состоят два египетских жреца. Я пересказываю свой сон им всем, каждому по отдельности. Оба египтянина заявляют, что под пантерой следует понимать Дария, и объясняют моё беспокойство вполне естественными причинами, тем, что в последнее время наши разведчики доставляют слишком мало сведений о противнике. Сон, таким образом, указывает на эту, вполне понятную, озабоченность.

Аристандр, не потрудившись дать какое-либо истолкование образу пантеры, первым делом интересуется, в каком направлении уходили следы зверя.

Мы направляемся на восток.

Этот зверь не Дарий. Этот зверь — Страх.

От Тапсака до Тигра почти три тысячи стадиев. Почему я избрал этот маршрут? Мои командиры в большинстве своём ожидали, что мы выступим прямо на юг, вдоль Евфрата. Тот путь явно легче, ибо армия могла бы двигаться прямо по Царскому тракту и добраться до Вавилона за месяц, самое большее за полтора. Именно этим путём следовал Кир Великий, когда воевал со своим братом, Артаксерксом Вторым. Плохо ли: река под боком, орошаемые поля позволяют собирать фураж, да и припасы можно не тащить по суше, а сплавлять на баржах вниз по течению. Преимущества этого пути очевидны, однако Дарий ждёт от меня именно такого решения. Он хочет, чтоб я последовал вдоль Евфрата: это явствует из того, что попытка помешать мне представляла собой одну видимость. Силы Мазея и Сатропата были слишком малы, и, даже поджигая равнину на нашем предполагаемом пути, их люди не сильно усердствовали.