Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

Основное орудие западнизма — соблазн богатства и личной независимости. Богатство и личная независимость — участь небольшого количества людей, подавляющее большинство может лишь мечтать о них и предпринимать усилия к тому, чтобы овладеть ими. Хитрость заключена в том, что большинство вынуждено существовать в мире, устроенном по правилам богатых, и все усилия небогатых людей, стремящихся к богатству и личной независимости, в итоге способствуют поддержанию и преумножению богатства богатых и ещё большему закабалению остальных. Отдельные личные истории успеха служат укреплению иллюзии равных возможностей в достижении богатства и лишь усиливают эксплуатацию. Эрзацем богатства является благополучие, некая форма относительного успеха, способная удовлетворить жизненные претензии достаточно широкого слоя людей: «Главным в мотивации западнизма являются не крайние её проявления, а средняя норма»[714]. В результате складываются специфические формы организации государства, бизнеса, политической и общественной жизни, идеологии и культуры, направленные на реализацию и удовлетворение основных задач западнизма. В книге Зиновьева даётся их системный анализ.

Специфическими задачами западнизма диктуется и внешнеполитическая деятельность Запада, в основе которой лежит стремление к созданию условий принуждения стран и народов незападнистского типа к сотрудничеству на выгодных для Запада условиях. По сути, это новая редакция колониализма, учитывающая произошедшие после Второй мировой войны политические изменения.

С социальными системами, противостоящими западнизму, каковыми являются в первую очередь и главным образом системы коммунистического типа, ведётся более жёсткая борьба с потенциальной угрозой применения военной силы. В связи с этим Зиновьев подробно останавливается на исследовании холодной войны как войны особого типа, главным оружием в которой были средства идеологии, пропаганды и психологии, а также экономического и политического давления в форме «гонки вооружений».

Поражение Советского Союза в холодной войне, считает Зиновьев, не означает победы капитализма над коммунизмом, как это представляется идеологами западнизма. Холодная война была войной конкретных народов и стран, а не абстрактных социальных систем. «Последующее развитие событий показало, что понимание сущности исторического процесса в период „холодной“ войны как борьбы двух социальных систем — капитализма и коммунизма — было поверхностным и в конечном счёте ошибочным. Тут за сущность процесса приняли его историческую форму. По сути дела это была борьба Запада за выживание и за господство на планете как необходимое условие выживания. Коммунистическая система в других странах была средством защититься от этих претензий Запада. Коммунистические страны переходили сами к нападению. Но инициатива истории исходила не от них, а от Запада. Она пряталась в глубинах исторического потока, порою скрывалась умышленно. Историческая инициатива не есть программа партий и правительств. Она редко осознаётся людьми в адекватной ей форме. Коммунизм стал объектом атаки со стороны Запада, поскольку сопротивляющийся Западу и отчасти атакующий его мир принял коммунистическую форму. Он мог сопротивляться и даже временами побеждать лишь в такой форме. Потому именно на коммунизме сосредоточилось внимание. Кроме того, борьба против коммунизма давала Западу оправдание всему тому, что он предпринимал на планете в эти годы. Поражение коммунистических стран в „холодной“ войне лишило Запад этого прикрытия его истинных намерений»[715].

Работа над книгой «Запад. Феномен западнизма» явилась важным этапом в создании логической социологии Зиновьева, обратила его социологический интерес от специфических проблем коммунизма к проблемам развития и перспектив всего человечества, стала предпосылкой к созданию теории «человейника» и концепции «планируемой истории».

Он закончил книгу в марте 1993 года. Орбан печатать заробел. Она вышла в Москве. В западнизируемой во всю мочь России, западнизирующей из последних сил. В начале 1995 года.

Несвоевременная своевременная книга.

После указа о возвращении Зиновьеву гражданства СССР его стали регулярно звать в Москву. Он не спешил. Во-первых, он ждал профессиональной реабилитации. Приезжать в невнятном статусе диссидента он не намеревался. Во-вторых, учитывая тот уровень авторитета, который он имел на Западе, и факт многолетнего отсутствия на родине, возвращаться, пусть даже пока не насовсем, следовало лишь в случае адекватного повода, а не просто гостем какого-нибудь издательства или газеты, участником очередной — пусть и первой в России — презентации.

Осенью 1991 года ВАК вынес постановление об отмене решения, принятого в 1977 году, о лишении Зиновьева учёных степеней и званий и восстановил действие всех ранее выданных ему дипломов: кандидата и доктора философских наук, старшего научного сотрудника, профессора. Таким образом, одно условие разрешилось. Но прошло ещё довольно много времени прежде, чем он вновь вступил на родную землю.