Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

Владимир Максимов не стеснялся в словах, оценивая ситуацию в стране: «По моему глубокому убеждению, нынешнюю российскую реальность можно определить лишь одним словом — растление. Растление на всех уровнях и во всех сферах. <…> 70 с лишним лет коммунисты растлевали общество беспардонной ложью. То же самое продолжается и сейчас, только ещё более гнусно и цинично, потому что ложь теперь распространяется от имени демократии. <…> Героем нашего времени становится человек, умеющий делать деньги и преимущественно в твёрдо конвертируемой валюте. Каким образом — это не имеет значения. Продаётся и покупается всё. И не вздумайте напомнить кому-либо в современной России о чести, совести, собственном достоинстве, а тем более о Родине и её интересах. Вас поднимут на смех. Об этих, по общему мнению, давно забытых понятиях помнят разве лишь замшелые апологеты прошлого. Честь не кормит, совесть не греет, от собственного достоинства шея болит. Родина там, где хорошо живётся. Даёшь рынок!»[722] Такой России он не желал: «Я не хочу жить в России, где любой интеллектуальный мародёр или мародёрша могут оболгать Солженицына и Зиновьева, где недавние руководители советского гитлерюгенда, растлившие миллионы детских душ, которым помолчать бы от стыда за своё прошлое, позволяют себе называть меня реакционером и прокоммунистическим ортодоксом, а гонители Сахарова входят в комиссию по его наследию. Я не хочу жить в России, где недавние фарцовщики и воры, ставшие биржевыми спекулянтами, торгаши и валютные проститутки становятся примером для подражания, а интеллигенция занимается автомобильным извозом, чтобы только физически выжить. И если мне завтра предложат билет в этот рыночный рай, я возвращу его дарителям без всякой благодарности, ибо не желаю даже косвенно соучаствовать в окончательном растлении своей страны, своего народа, добавляя себя этому режиму легитимности»[723]. Прогноз Максимова был равносилен приговору: «Я больше не хочу ни с кем дискутировать, ибо убеждён, что в самом близком обозримом будущем с этим режимом будет дискутировать сам народ и у него, уверяю вас, найдутся аргументы повесомее моих. Нынешние необольшевики в очередной раз пытаются соблазнить Россию правом на бесчестье. Что ж, она рано или поздно ответит своим исконным правом на бунт»[724].

Зиновьев, как всегда, был строг в логике своего анализа. Энергичен, напорист. Он тоже не поскупился обозвать советских и постсоветских (на самом деле таких же советских) руководителей «идиотами» и «кретинами», «предателями» и «хапугами», но в его устах эти слова звучали почти как специфические социологические термины. В них не было эмоции, они были по-своему точны и сущностно конкретны. Он предлагал видеть объективную картину событий, а не разряженную в разноцветные фантики идеологии и пропаганды. Он предлагал смотреть не на вывески, а на дела. Не на замыслы, а на результаты. Только факты и результаты, увиденные с научной отстранённостью, могут позволить выработать адекватную мировым вызовам политику.

Зиновьев дал исчерпывающую характеристику причин произошедшего в стране кризиса и последующих событий. Особое внимание обратил он на фактор холодной войны и политическое предательство руководства СССР и России, в результате которых был разрушен коммунистический строй — историческое достижение русского народа в XX веке.

«Я слушал выступление Аксёнова, — говорил он. — Я категорически протестую, категорически не принимаю такие идеи, не потому что враг Запада и не потому что ужасно хочу восстановления в России коммунистического режима, а потому, что это ложь. От начала до конца. Я выступаю как защитник истины. Это важно понять. Реальное взаимоотношение между Россией и Западом характеризуется такими понятиями, как западнизация, т. е. навязывание стране такого режима во всех отношениях, который соответствует интересам Запада. Западнизация, которая переходит в режим колониальной демократии, то, что существует сейчас в России и не имеет ничего общего с демократией, ничего общего с рыночной экономикой.

Когда я говорю, что Россия никогда не превратится в страну западного типа, не станет частью Запада ни при каких обстоятельствах, пусть вам и обещают это, то вовсе не хочу становиться на сторону людей, которые проповедуют некую исключительность России. Никакой исключительности России не существует вообще. Я хочу сказать другое: существует исключительность Запада. Запад есть исключительное явление в истории человечества и в мире. Лишь для очень немногих народов то, что называют демократией и капитализмом, дало положительные результаты. Для подавляющего большинства народов — и в истории человечества, и сейчас — этот западный тип общества был гибелен или имел результатом превращение этих стран в придаток Запада, в колонии.

Что сейчас происходит? Происходит разгром страны. Он происходил на уровне Советского Союза. Советский Союз разгромлен. Теперь предстоит дезинтеграция и разгром России. <…>