Александр Зиновьев. Прометей отвергнутый

Как русский человек, переживаю всё это мучительно больно. И считаю — до тех пор, пока народ России не избавится от страха перед истиной, до тех пор ничего хорошего здесь происходить не будет»[725].

В те годы очень популярной была фраза Черчилля: «Демократия — наихудшая форма правления. Если не считать всех остальных». Кто только её ни произносил! Она была своеобразной индульгенцией для политических реформаторов. Своей изящной афористичностью и остроумием она как бы в принципе снимала проблему не только возможных альтернатив, но и вопроса о ценности и эффективности демократии как системы управления. Проблематизация этой ценности, предложенная Зиновьевым, его фактическое утверждение того, что демократия не является универсальным средством организации человеческого общества, что она носит исключительный характер и обслуживает интересы определённого типа социума, вызвали шок и явное смятение в умах. К такому «повороту мозгов» в аудитории явно были не готовы.

Возможно, это один из самых сильных социологических постулатов Зиновьева, который до сих пор смущает и пугает апологетов демократии. Зиновьев выявил и обосновал его в работе над книгой о феномене западнизма. Своё открытие он, находясь в Москве, передал для публикации газете «Рабочая трибуна». Статья Зиновьева «От коммунизма — к колониальной демократии» была сразу же принята и напечатана в трёх номерах газеты.

Читатели, затравленные идеологами «нового мышления», в ошеломлении следили за беспристрастной мыслью Зиновьева, описывавшего явления исторической и современной социальной жизни России в совершенно небывалой для них системе координат: «Западнизация есть особая форма колонизации, в результате которой в колонизируемой стране создаётся социально-политический строй колониальной демократии (по моей терминологии). <…> Стране навязываются внешние атрибуты западной политической системы — многопартийность, парламент, свободные выборы, президент и т. п. Но они тут служат лишь прикрытием режима совсем не демократического, а скорее диктаторского („авторитарного“). Эксплуатация страны в интересах Запада осуществляется силами незначительной части населения, наживающейся за счёт этой её функции. Эти люди имеют высокий жизненный стандарт, сопоставимый с таковым самых богатых слоёв Запада.

Колонизируемая страна доводится до такого состояния, что становится неспособной на самостоятельное существование. <…> Массам населения предоставляется суррогат демократии в виде распущенности, ослабленного контроля со стороны властей, доступные развлечения, система ценностей, избавляющая людей от усилий над собой и от моральных ограничений»[726].

Зиновьев взывал к разуму и совести соотечественников: «Нужно быть слепым, чтобы не замечать, что Россию нынешние её правители усиленно толкают на путь колониальной демократии. И нужно быть врагом своего народа и предателем Родины, чтобы изображать этот процесс как благо для народа»[727].

В эту поездку у него было много встреч. С бывшими коллегами. С журналистами. С родственниками. Он повидался с братьями, подарил им свои книги. Записал два больших телеинтервью — для Первого канала и телевидения России. Побывал в редакциях «Правды», «Рабочей трибуны», «Завтра». Познакомился лично с руководителями издательства «Центрполиграф», подписал договор и получил аванс за «Коммунизм как реальность», обсудил планы последующего сотрудничества. Отношения с «Центрполиграфом» сложились надолго. В 1990-е годы здесь были изданы многие книги Зиновьева, фактически небольшое собрание его сочинений. В «Центрполиграфе» состоялась первая публикация романа «Глобальный человейник». В издательство Зиновьева привёл его давний, ещё со студенческих лет, товарищ Леонид Греков, который в это время как раз работал в нём редактором. Это ему на ум пришла идея обратиться к Зиновьеву с предложением издать «Коммунизм как реальность», на что тот, естественно, откликнулся одобрительно. Гонорар по постсоветским меркам был приличный, но для Запада — весьма и весьма скромный, месяц не проживёшь. Впрочем, Зиновьеву важнее было само издание книги, чем материальная составляющая договора. (Хотя о возможностях заработка приходилось думать постоянно, лишней марки в кармане не было.) Поездка во всех смыслах была очень насыщенной и напряжённой.