Александрийский Мусей от Птолемеев до Октавиана Августа

Кроме того, у Муз были свои священные насекомые – пчёлы и цикады, и священные растения, прежде всего – длиннохвойная сосна-пиния (Pinus pinea), а также платан, столь любимый афинскими академиками, земляничное дерево (Arbutus andrachne), белый тополь (Pоpulus аlba). Все они будут произрастать в садах, сменивших архаические священные рощи. А затем уже настоящие ботанические сады (и зверинцы) появятся в Ликее и в Александрии. В научных описаниях растений, сделанных на основе многолетних наблюдений, первенство держит пифагореец Менестор из Сибариса, за ним следует Феофраст неоднократно ссылавшийся на ботанические труды пифагорейца. В них, судя по цитатам, были не только попытки классификации видов растений, но и изложение результатов опытов по их культивации (Theophr. De caus. plant., I, 17, 3; I, 21, 5; II, 4, 3). Классификацию животных напишет в Ликее Аристотель. Менестор, Аристотель и Феофраст ради большей достоверности писали прозой, как и историки, что затем породило наименование их жанра – естественная история (Naturalis historia у Плиния Старшего). Феофраст же создаст подробное научное исследование о минералах. Но в такой области естествознания как минералогия (частью которой является геммология) также имеются интересные примеры того, как объединяются поэзия и дотошная каталогизация, уже проиллюстрированная нами на примере Каталога кораблей. И здесь сыграли видную роль «опекавшие» священные долины и справлявшие там культ орфики.

При дворе Птолемеев будет процветать камнерезное искусство и появятся так восхитившие римлян коллекции гемм. В них, по мнению древних, равно присутствовали как мастерство природы, создавшей гармоничное чередование цветных слоёв камня, так и мастерство резчика, раскрывшего красоту этого чередования и облекшего его в сюжет. Кроме того, в птолемеевском Египте сохранялась, подкреплённая бесчисленными местными амулетами, древняя вера в магическую силу камней. Хранение и описание гемм были теми видами интеллектуальной работы, к которым логично подключить учёных Мусея: ведь тут требовались, помимо художественного вкуса и эрудиции в области мифологии, знание свойств самого материала. В этой области александрийцы имели в распоряжении богатое письменное наследие на папирусных свитках Библиотеки.

Самое известное «минералогическое» сочинение, приписываемое самому Орфею, на самом деле, по мнению авторитетных учёных[99], появляется лишь в IV веке от Р. X. и носит название «О камнях» ( или ). После обширного вступления, обращенного к главным олимпийским богам, автор кратко описывает двадцать девять камней, выделяя их волшебные свойства, начиная с горного хрусталя, свойствами подобного тому загадочному элементу, из которого сложены небесные сферы. Затем перечисляются прочие камни, используемые резчиками для изготовления украшений и амулетов. Среди них оказывается и обладающий таинственным тяготением магнит. Самое подробное поэтическое исследование посвящено кораллам, агатам и наиболее любимым изготовителям амулетов гематитам, излечивающим от всех болезней.

Но вот что примечательно. Словарь Свиды (Суда), называя произведения Орфея, выделяет те из них, истинным автором которых, по мнению составителя словаря, является уже знакомый нам орфик Ономакрит. В их числе – поэма «Посвящения» . Назвав её сочинением Ономакрита, словарь (s. . ), далее, сообщает: «…куда входит поэма о резьбе по камню, озаглавленная Восьмидесятикаменник» ( ' , ). Но трудно представить себе связь посвящений в таинства с искусством резьбы по камню. Чтобы избежать бессмыслицы, немецкий филолог Готфрид Бернгарди ещё в XIX веке предложил вставить после «Посвящений» название поэмы «О камнях».

Однако в дошедшем до нас тексте нет раздела о восьмидесяти камнях и о способах их обработки. Следовательно, византийский словарь имел в виду совсем другое, не дошедшее до нас произведение, и оно, возможно, вышло из-под пера Ономакрита в то же время, когда появляется окончательная версия «Илиады» с Каталогом кораблей. Ведь именно Писистратиды, при дворе которых процветал Ономакрит, прославились не только своими книжными богатствами, но и первыми коллекциями резных камней.

Задолго до появления византийского словаря раннехристианские авторы Татиан (Ad Graec, 41) и Климент Александрийский (Strom., I, 21, 131) уверенно называют Ономакрита автором поэм, приписываемых Орфею. С разницей в пару десятилетий они, почти наверняка, были постоянными читателями Александрийской Библиотеки. Татиан (ок. 120 – ок. 173 от Р. Х.), называемый Ассирийцем за свое восточное происхождение и до переезда в Рим, скорее всего, учившийся в Александрии, и Климент (ок. 150 – ок. 215), постоянно живший в городе, в отличие от нас, имели возможность знакомства со всем корпусом орфических текстов. Поэтому мнения столь эрудированных христианских писателей стоит учитывать.