Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата…

И такая «пристрастность» в оценке этноспецифики выливается (скажем, у Льва Гумилева в его опусах на межэтнические темы) в том числе и в подобные максимы: Евреи, со свойственной им горячностью, превысили меру усердия… Почему же нет – признаем, ведь многие ученые и публицисты прошлого свидетельствовали об исключительной роли еврейства в революциях и протестных движениях. Да, у русских – удаль, у немцев – порядок, у французов – куртуазное раци, у евреев – свои особенности национального характера… Да – мы разные, но при этом должны стремиться к взаимопониманию. А как его добиться, не проговорив и не разъяснив друг другу правды о себе?

Интервью у Шафаревича, напомню, я взял накануне его 90-летия, буквально за день до смерти Леши Балабанова. (Опубликовано в «Литературной газете» в № 22, 29.05.2013, причем газета Юрия Полякова, что мне польстило, представила меня как своего сотрудника: «Накануне дня рождения великого ученого и мыслителя с ним встретился корреспондент “ЛГ”».) Так случилось, что как публицист и я не был сторонником запрета на обсуждение вопроса, на табуированность темы. С пониманием ограничений, конечно же. И за долгую творческую (путь и незаметную) жизнь прошел ряд этапов в ее осмыслении. Но вопросы Анны Филимоновой свалились на меня как снег на голову с высокой крыши… Не исключаю, впрочем, что мне это и показалось – и я сам пристрастен в оценках…

Лехино новаторское творчество становилось предметом изучения и за границей. Тот же упомянутый Фредерик Уайт написал книгу «Бриколаж режиссера Балабанова». (А есть, оказывается, еще масса авторов в одной только Америке, избравших его предметом своих исследований.) Этническая тема как бы по касательной, но тоже была затронута. Достаточно одной балабановской фразы из воспоминаний о нем (когда он разъясняет задачу по фильму «Война» для английского актера: Разумеется, этот телевизионщик должен выглядеть как еврей, потому что на западном телевидении одни евреи).

Где-то я читал, напомню, что исследователь-русист из Америки преподавал по программе культурного обмена в нашей с Лешей alma mater (ныне – Нижегородском лингвистическом университете). В течение ряда лет – должно быть, наездами. Кажется, это было уже после балабановского ухода из жизни. Можно предположить, что там он и узнал о его творчестве. Там и пробудился интерес американца к личности российского режиссера.

Сегодня наш околовластный официоз стащил под шумок у левопатриотики добрую половину ее знамен. (Уже вспомянутый мной господин Сурков, «серый кардинал Кремля», не зря поучился в институте сплавов – даже если и не стал дипломированным специалистом.) Взгромоздив их на плечо, в прихвате со знаменами подоспевшего в 2014-м национализма и с проклятьями в адрес «нациков» другого рода, он долгое время поносил неискоренимую метафизическую русофобию Запада. Дело понятное – спаси и сохрани… прикладная задача номер один. Тут уж без врага у ворот никак нельзя. В нулевые господа руководители уровня Нарышкина все челночили в сторону Запада или топтались у его дверей, добиваясь безвизового въезда для России, а получив от ворот поворот, сильно на него осерчали. (Сам я прокомментировал эту ситуацию в «Литературной газете» еще в домайданные времена. Статья называлась «Безвизовое наваждение», № 5, в том же году – 2013-м.)

А вот с «консерваторами», особенно с левого фланга, случилось обратное. В 90-е мы долго укоряли проклятущие америки за то, что те сковырнули доброе и цельное в Стране Советов, чтобы превратить все в бедлам (даже и сознавая, что не все-то было у них со злого умысла – иногда и «по несознанке»). А по зрелом размышлении самые продвинутые из нас стали искать пути сближения уже с их «тради». Ведь бываешь на их сайтах и СМИ-ресурсах и понимаешь, что они видят мир без малого так же, как и мы. Да и клянем мы, как и они, все того же Сороса. Только символы и реалии другие… ну, их история, само собой. А внутри, i.e. ментально и структурно, мы почти такие же. Только у них своя «уходящая натура», свои печали об утраченном «золотом веке», свои причитания по разным поправкам к конституции. Там старое доброе либертарианство, а у нас – прошедший санацию временем благородный позитив из эпохи равенства. С другой же стороны, левый традиционализм российский, хотя бы и крайне скудный и бессвязный в своем сегменте, понимает, что нечто может свершиться и внутри глобального либерализма. Он приходит к новым осмыслениям на старую тему… И тут уже можно ссылаться и на Маргариту Алигер:

Мы много плачем, слишком много стонем,
Но наш народ, огонь прошедший, чист.
Недаром слово «жид» всегда синоним
С святым великим словом «коммунист».