Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата…

Артемий Троицкий однажды сказал примерно следующее (не припомню где, да простит меня автор интервью или его собеседник): как художник Балабанов в «Брате» поступил, возможно, и честно, а как гражданин – не очень. И соглашусь с ТВ-светилом, и нет; и если соглашаться, то в нюансах, в акцентах. У либерально ориентированной публики, конечно же, резко встали дыбом волосы, когда герой, призванный эпохой убивать, с недовольной чуть ленцой кивнул в сторону еврейства. Вместе с тем он и не припирал никого к стенке – Вы мне еще за Христа ответите… А между тем так он и обращается к «хохлам»: Вы еще за Севастополь ответите… И бах! – стреляет…

Если честно, тех, кто системно работал на культурный раскол двух предельно близких друг другу народов, такие вещи не могли не радовать. И этот конкретно момент, как и разборки с украинской мафией, с «хохлами», нужно и оценивать с этого ракурса. Да, как у художника тут все ярко, интригует и завораживает, рвет за живое. Ну, а как у гражданина…

Леша отлично знал, что Севастополь оказался нероссийским по мановению волшебной палочки, удерживаемой в беспалой руке друга их семьи. Тема, видимо, мутила душу Алексею Октябриновичу, но и правду он сказать не мог, не определившись в персоналиях. Не обидев и самого ЕБН, и папу с мамой. Так вместо правды и вызмеилась полуправда, а в общем в чем-то и ложь.

Рыцарям правды случалось наживать себе доблестное имя, в том числе и не брезгуя неправдами, которые в дальнейшем в цепких руках пропаганды обрастали яркими кристаллами того самого патриотизма, в котором английский классик обнаруживал изъяны (последнее прибежище известно кого). А уже упоминавшийся диссидентствовавший наш академик поведал и свое: «К этому чувству русских людей, к их патриотизму, и апеллируют всегда, когда хотят их использовать в собственных интересах».

И тут я, скорее, увижу то, что сблизит меня с либералами, без сожалений прекратившими когда-то давно мое трудоустройство в престижном новостном агентстве и которых еще несколько лет назад готов был осмеивать. В той статье своей, «Лехин груз», я предположил, напомню, что теперь, с его уходом из жизни, кино его станет еще более культовым, чем при жизни его. С намеком на то, что под памятник его творчеству обязательно подгонят внушительное пропагандистское основание. Этот мой взгляд не оказался неразделенным, и среди прочего «Новая газета» в июне 2020-го поведала репризой: «Мальчик, пропаганды нам принеси».

Автор Слава Тарощина писала: «…именно легендарный Багров стоял у истоков, можно сказать, той пропаганды, которая сегодня лезет изо всех щелей». Речь шла о двадцатилетнем юбилее выхода на экраны второго «Брата». Ниже по тексту шла ссылка на концерт в Олимпийском двадцатилетней давности, который тогда и приурочили к выходу «Брата 2». С описанием того, что было на концерте и как «профсоюз киллеров» зажигал пришедшую публику: «Так, Виктор Сухоруков настолько вошел в роль духовного лидера нации, что возопил: “Слушайте меня! Здесь у нас родина! В этой стране у вас есть мы, и мы сегодня с вами…” То была первая громкая реакция на новую русскую идею времен вертикали. В ее основе – ксенофобия вкупе с навязчиво декларируемым патриотизмом».

А дальше автор констатировал: «Стихийного правозащитника из Данилы не получилось. Убийство для него стало делом обыденным, вроде чистки зубов… Одни считают балабановские фильмы апофеозом ненависти к инородцам, другие – воплощением русской души, алчущей справедливости. Кажется, правы и те, и другие».

Заканчивалась статья в «Новой газете» словами: «Где-то уже вызревает условный “Брат 3”. Тот самый, который, подобно Даниле Багрову, примется крушить все вокруг, не уставая повторять: “Я родину люблю”».

То был отклик в либеральной прессе на мощнейший вброс на Первом канале темы балабановских «Братьев» к юбилею второго. Дифирамбы Леше сыпались как из рога изобилия. И все мемориальные хвалы в его честь непременно включали дежурную фразу, что честность для него – в кино, в жизни, в отношениях – всегда была главной.

В этом комплексе реакций смешались две линии. В первой мы возвращаемся к теме «Брата» как к явлению в кино, которое было востребовано как соцзаказ, хотя бы и постфактум. И выявило его пропагандистский потенциал. На том юбилее летом 2020-го все – от близких, духовника о. Рафаила до коллег и широкого круга людей кино – с упоением свидетельствовали о его необыкновенной открытости и честности во всем.

Так ведь и о большевиках, проклятых ныне корифеями культуры, их соратники свидетельствовали, что это были люди исключительной честности, порядочности и благородства. Можно быть честным и благородным в одном окружении и при этом прослыть ничтожеством в другом. Спросите в Киеве: что вы думаете о словах брата Данилы Багрова – Татарина: Вы мне еще за Севастополь…