Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата…

Да, первое лицо совершило некие прорывы в деле отстаивания национальных приоритетов страны. Нефтедоллары под это дело находились. Пыталось вернуть к жизни единый народно-хозяйственный комплекс. В чем-то прислушалось, должно быть, и к подсказкам Сергея Глазьева – о необходимости вписаться в новый экономический уклад и восстановить этот комплекс. Местами даже действовало вполне решительно, бросая перчатку мировым гегемонам. Но как? Звоня пиаром с «колокольни счастья» олигархического капитала? Когда в ответ на происходящее в налоговой за океаном даже приняли «закон Магнитского»? Или что? Давя на неподдающихся хохлов «молочными войнами»? Забыв про «мягкую силу» и в условиях «потери качества» – иначе, тотальной непривлекательности постперестроечного российского проекта для стран ближнего круга?

Да ведь и средства были негодные – как в случае с «Солсберийским собором» или «трусами Навального». Где настоящие разведчики, способные предсказать реакцию контрагента или противника, где «персоны глубинной власти» уровня Леонида Шебаршина (у которого автору довелось однажды брать интервью)? Это и озлило внешнюю ойкумену. Это же и сплотило ее против нас. Как, впрочем, и в части информационной безопасности… ведь такие, как слуга покорный, были изгнаны из международной журналистики еще тридцать лет назад…

Летом 14-го я писал в скромном формате «ЛитРоссии»: что ж вы делаете, ненормальные, поставив во главе своих повстанцев Стрелкова (Гиркина) и Бородая, московских гэбэшников, по общему признанию?.. И теперь в «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон пост» злобно рисуют карикатуры на них и тычут пальцем – вот же она, рука Москвы. (Так и было – я видел эти карикатуры.) Что вам мешало номинально выдвинуть фигуру из местных? И только потом возникли смутные догадки: а не в том ли и задача была, чтоб костерок разгорелся…

А уже в 22-м Байден переиграл Россию, объединив Европу под себя. Мы полностью проиграли информационную войну, и госпожа Симоньян со своим колоссальным бюджетом и разворотливым муженьком-киношником (кстати, еще десять лет назад выступившая с блог-филиппикой против наших «тради») хороша пиаром больше для внутреннего потребления…

Вот опросы и показывают, что большая часть сограждан верит в неподкупность верховной власти и не готова верить огромности ее приобретений. Убеждены инструментом убеждения. И масштабная шкала у них короткая. Даже когда и объяснить простецу, что Навальный – не идеолог и не теоретик… просто градусник, измерительный прибор, пусть даже будем считать, что сделан он на Западе, но температуру-то показывал точную…

Так у кого она, правда? У пропагандистов из Останкина, что до 2013 года усиленно вещали нам о приоритетах «безвиза», а теперь уже который год трубят во всю ширь легких о «врагах у ворот», в ворота к которым так доверчиво стремились? Ведь наша власть всю обувь истоптала у тех ворот в «нулевые»: Ну, пустите же, господа… Или у того, кто высочайше вещает, что раньше мы разве что калоши умели делать и в Африку экспортировать – но готов смеху ради и старый партбилет показать проверенным друзьям на очередном юбилее?

Так и с Алексеем Октябриновичем – верить ли? Вот «кино-наррация» предает уничтожающему возмездию бандитов-хохлов. И у зрителя сладко на сердце от удовлетворенного чувства справедливости. Но я-то опять же знаю и другое – что все когда-то начиналось у Лехи с личной неприязни. Не сошелся с ребятами из Украины. Именно, ему трудно давалось в армии общение с парнями из Киева и Харькова. Южнорусский типаж ему был в чем-то и непонятен, и неприятен. Они, в общем, не хуже его самого все «догоняли» по части общения, но в чем-то даже и обгоняли. Как «гений мозга» он их не увлекал, а их хохляцкая особливость не вела с его стороны к попытке понять, а просто раздражала его. Он и жаловался мне на них однажды в Мигалове, когда всех ведомственных переводчиков свезли к нам в полк на сборы для обмена опытом. Это и стало одним из побуждений его мстительности – и специфически преломилось спустя многие годы в нацтеме. Но это же и умалило его – и как гражданина, и как художника.

Да, он говорил и правду, но говорил и ту часть правды, которую для приличия нужно маскировать задачами момента. Вот он устами чеченского боевика Аслана в «Войне» убеждает русского пленного, что бьется за свою землю, в отличие от него. Говорит про рабскую сущность русских. И в этом он честен перед правдой, ведь так искренне считает главарь боевиков. Но он же, боевик, режет горло другим русским пленным, не давая им шанса понять его правду. В итоге русский с англичанином убивают эту его правду. Но и главному герою кино не дают отстоять свою правду – его держат в тюрьме…