Алекси Лайхо. Гитара, хаос и контроль в жизни лидера Children of Bodom

Было классно просто для разнообразия отправиться в студию к Петеру Тэгтгрену и с комфортом поработать в Швеции. Студия Abyss была настолько уединенной, насколько это вообще возможно. Мы остановились по соседству с ней, в доме, принадлежащем Тэгтгрену, и, помимо работы над альбомом, убивали время тем, что изобретали совершенно немыслимую дорожку для крокета, которая в теории даже пересекала крышу нашего дома. Алкоголь, видимо, сыграл свою роль.

Мы также придумали динамичную игру с кубиками, которая включала в себя разные задания и поиск тайников по округе – например бутылок Southern Comfort, спрятанных под камнями, и тому подобное. До того, как интернет и смартфоны захватили власть, воображение у людей работало совершенно на ином уровне.

Тогда с записью нам помогал барабанщик Hypocrisy, но в основном Петер делал всю работу сам. По сравнению с процессом записи в студии Astia, мы сделали шаг назад в плане технологий: у Тэгтгрена был старый катушечный магнитофон, но сам Петер не любил резать и склеивать пленку. К примеру, все барабанные дорожки на альбоме – это совершенно неотредактированные партии, то есть просто отдельные, нетронутые дубли.

Хотя в целом запись прошла хорошо, сведение нам в итоге пришлось переделывать в Финляндии. Конечно, Тэгтгрен прочно держал бразды правления до самого конца, но я вместе с Янне хотел внести небольшие изменения в звучание ударных и поработать над некоторыми другими деталями. И новое сведение было куда проще сделать в Finnvox под руководством Микко Кармилы.

Петер в то время был очень сильно занят со своей группой Hypocrisy и не мог уделить нашему альбому столько сил, сколько бы ему хотелось. Чувак по сей день извиняется за это, хотя я уже много раз говорил ему, что всё на сто процентов в порядке.

* * *

Реальная проблема возникла ближе к концу записи, когда стало ясно, что материала у нас не хватает. А времени осталось всего три дня. И в этой не очень простой ситуации с нуля была записана песня „Kissing the Shadows“, которая стала одной из самых сильных композиций на альбоме. Мы до сих пор часто играем ее на концертах. То есть в истории Bodom фактически есть такой же момент, как и у группы Hurriganes. Разве песня „Get On“ родилась не в похожих условиях?

На этих сессиях Петер впервые записывал мой вокал. Конечный результат оказался настолько впечатляющим дерьмом, что позже я еще пару раз приглашал его к нам именно в качестве вокального продюсера. Не знаю почему, но на этом этапе записи никто не может выжать из меня столько, сколько Петер Тэгтгрен.

С третьим альбомом мы поднялись в Европе до ранга хедлайнеров. Follow the Reaper разошелся по всему свету зимой 2000–2001 годов, и с этого момента мы могли лучше прежнего вкладываться в туры в финансовом плане. С выходом альбома Hatebreeder наши доходы возросли настолько, что у каждого в группе появилась возможность отказаться от своей повседневной работы.

Конечно, это были не какие-то сумасшедшие деньги, но мы могли позаботиться об аренде, бензине и сигаретах. Живя здесь, на родине, мы в основном покупали лишь бургеры Big Beef на автозаправках Esso, поэтому уезжать в туры стоило хотя бы ради более качественной и вкусной еды.

Мы выпустили альбом Follow the Reaper и –  сюрприз, сюрприз – снова отправились в путь. Среди прочих выступлений нам предстоял первый визит в Южную Корею. Концерт в Сеуле состоялся весной 2001 года в рамках японского тура, и там я впервые оказался в полном дерьме. Тот визит был очень бурным, и инцидент, о котором пойдет речь, произошел в местном Hard Rock Cafe.

Хороший концерт был позади, а настроение – на высоте. После того как я накидался примерно пятнадцатью коктейлями Long Island Iced Tea, я вместе с Куоппалой ворвался на танцпол. И вскоре два финна, устроившие в этом ночном клубе неистовый мошпит, кружили между бедными мирно танцующими корейцами.

И, конечно же, всё закончилось тем, что мы вместе свалились на пол. К несчастью для меня, я оказался между Але и танцполом. А так как он довольно крупный парень, я получил серьезную травму. Я этого тогда даже не заметил – слишком уж был пьян.

Одним словом, сам я ничего не помню, но о произошедшем мне рассказывали следующее: мы тогда всей компанией срочно помчали в отделение скорой помощи, и промоутера чуть не парализовало от волнения и страха. Я же как ни в чем не бывало после осмотра лежал на столе, а потом вдруг подскочил, словно черт из табакерки, и спросил медсестру на чистом финском: «Хэй, а выпить не найдется?»

Врачи сделали рентгеновские снимки моей травмы, которые показали перелом одного ребра и сильный ушиб соседнего. Но, так как впереди нас ждали концерты в Японии, всё, что смогли сделать в больнице, – это дать мне мощные лекарства и отправить навстречу новым приключениям.