Алексий II

Вечером 18 июня Святейший возвратился в Москву, а уже 20 июня полетел в Вену, где провёл четыре дня, совершая богослужения в величественном православном Свято-Николаевском соборе, построенном ещё Александром III. Пока он находился в столице Австрии, Ельцин рукой самодура отклонил принятый Государственной думой и одобренный Советом Федерации закон «О свободе совести и о религиозных объединениях».

«Это решение главы государства вызвало сожаление в среде верующих Русской Православной Церкви, — писал Патриарх в своём экстренном заявлении на сей счёт. — Новый закон “О свободе совести и о религиозных объединениях” создаст предпосылки для действенного ограждения личности и общества от произвола деструктивных псевдорелигиозных культов и иностранных лжемиссионеров. Он устраняет существенные правовые пробелы, имеющиеся в ныне действующем законодательстве о свободе совести, необходимость коренного совершенствования которого признаётся практически всем нашим обществом...»

Ельцин вынужден был принять Патриарха, выслушать его; и закон, который столь рьяно бросился защищать Святейший, приняли в сентябре того же года.

В августе Святейший побывал в Ярославской епархии, освятил памятный знак народному ополчению 1612 года. В сентябре он освятил территории, прилегающие к храму Христа Спасителя. Этим событием открывались торжества, посвящённые 850-летию Москвы. 7 сентября после торжественного молебна Патриарх освятил стены храма Христа Спасителя. С этого времени началось восстановление художественного убранства храма: установка на фасады скульптурных изображений святых и воссоздание росписи.

В конце сентября в Одессу на экологический форум прибыл Константинопольский Патриарх Варфоломей, и Патриарх Алексий II встретился с ним в Свято-Успенском мужском монастыре. Увы, переговоры о преодолении разногласий между двумя Церквями не дали никаких положительных результатов.

В октябре Святейший побывал в Архангельске на Иоанновских (в честь Иоанна Кронштадтского) общеобразовательных чтениях.

В ноябре разразился скандал в связи с показом на телеканале НТВ фильма «Последнее искушение Христа». Этот фильм был снят американским кинорежиссёром Мартином Скорсезе в конце восьмидесятых, имел большой успех, но и такую же громкую скандальность, поскольку заключал в себе откровенную ересь в отношении к Спасителю, показывал Христа не Сыном Божиим, а простым смертным грешником, который решил искупить свои грехи и в итоге стал Мессией. Большинство сцен не могло не вызывать решительного отторжения у верующих христиан.

Святейший выступил с гневным заявлением: «Церковь неоднократно предупреждала, что, если фильм будет показан, верующие окончательно будут воспринимать НТВ как духовно чуждое явление. Так и получилось... Уже давно целый ряд программ этого телеканала вызывает массированную критику, поскольку через них распространяются безнравственность, пропаганда насилия, чересчур лёгкое отношение к человеческим трагедиям, к святости семьи, к общественной морали.

Приняв решение показать фильм после длившихся более полугода просьб и протестов со стороны самых разных слоёв общества не допустить его демонстрации, телекомпания переступила последнюю грань, разделяющую добро от зла, этические нормы от вседозволенности.

НТВ и некоторые газеты пытались убедить всех нас, что этот показ и есть подлинная демократия, свидетельство прогрессивных преобразований в стране. Однако я убеждён, что развитие общества в сторону дозволения оскорблять самые светлые чувства людей есть не прогресс, а упадок. И о какой демократии можно вести речь, когда перед самым показом фильма, которому предшествовала небывалая реклама, ведущий программы “Итоги”, комментируя акцию протеста людей, пришедших в холодный зимний вечер к зданию “Останкина” только лишь по зову сердца — достойнейших людей: писателей, деятелей культуры, простых российских женщин и мужчин, — показывает совсем иные лица. Выхватив камерой несколько известных политиков-радикалов, совершенно сознательно делая их идейными борцами, приведшими за собой массы своих якобы единомышленников, ведущий обвинил всех, кто протестовал против показа фильма, чуть ли не в фашизме.

Не устану повторять, что Церковь — не политическая и не экономическая сила. И когда она возвышает свой голос против кощунства и богохульства, она не оглядывается ни на политическую, ни на экономическую конъюнктуру.

Мы также не претендуем на право подвергать цензуре светские телепрограммы, любого рода публикации. Всё это на душевной и гражданской ответственности тех, кто производит эту продукцию. Но Церковь вправе сказать со всей пастырской решительностью, что Бог поругаем не бывает (Гал. 6, 7) и что всякий, совершивший грех оскорбления, кощунства, если не покается, понесёт наказание от Бога не только в будущей жизни, но и жизни земной. Таков непреложный духовный закон, и именно он обличает тех, кто принял решение о показе этого фильма.