Алешкино лето

Ползком душегубы из болота на берег вылезли. Только собрались дух перевести, как вдруг еще темнее стало, вихрь поднялся над головами. То птицы небо над ними закрыли. И полился на поседевшие от ужаса головы помет. От запаха ужасного дух перехватило. Дышать нечем. А сверху все сыплется.

Под куст забрались, укрыться пытаются. Впереди просвет увидели меж деревьев. Последние силы собрали, устремились туда. К поляне выбежали. Видят, избушка стоит. Дверь толкнули, не заперта. Внутрь заскочили, дверь трясущимися руками закрыть пытаются. Невдомек им, что избушка то не простая. Только изнутри засов задвинули, как метла из угла выскакивает, и давай по спинам их ходить, бока метелить. Злодеи совсем уж разум потеряли. В ужасе за печкой спрятаться попытались. Сверху на них горшок с помоями вылился. Да конца помоям то нету. Откуда берутся, непонятно. Горшок, вроде небольшой, а все льется из него и льется.

Заплакали тогда душегубы. Прощения стали просить. У кого, и сами не знают. Но на колени встали, лбами в пол бьются. Умоляют простить. В жизни, мол, больше ружья в руки не возьмут.

Стихло все вдруг. Словно и не было ничего. Метла в углу притулилась. Горшок на печи, как ему и положено. Да не помои в нем. Похлебкой вкусной пахнет. За окнами солнечный свет виднеется.

Дверь отворилась. Дед Степан из леса вернулся. Мужиков увидел, удивился. Те в мокрых штанах по стенке к двери пробираются. Обмочились со страху то. Егерь ухмыльнулся в бороду. Понял, что здесь было только что. Не первые они, кто урок в тайге получили и покаялись.

Посторонился, дал выйти на свет Божий. Те Степана то и не заметили. Не в себе. Не опомнятся никак. Наружу выбрались. Оглядываясь во все стороны, прочь из тайги устремились. Долго по лесу бормотание их разносилось. Прости, прости грешных! Не будем! Никогда больше не будем! Ни кого жизни лишить не посмеем! Прости! Отпусти домой с миром!

На том истории той конец. Дослушали? Молодцы! Жизни чужие берегите! Зла не творите! Природу храните! Вы сами часть ее! Вот так-то вот!

Дед Никифор замолчал. Мальчишки притихли. Тишина над рекой повисла. Только треск поленьев из костра доносится

И вдруг совсем рядом из кукурузы донеслось жалобное

— Ббееее! Бееее!

— Степкааа! Нашелся!

Ребята повскакали, на голос устремились. А из кукурузы козел им навстречу. Головой трясет, рогами машет, борода воинственно кверху задрана. Ну, прямо герой!

Славка его за шею обхватил, в щеку мохнатую уткнулся, да разревелся вдруг. Любит он козла то своего, просто сказать об этом стесняется. А тут уж эмоции прорвались, не скроешь. Веревку на нем закрепил, в руках крепко держит.

— Смотри у меня! Только потеряйся еще!

А сам улыбается и слезы с глаз утирает.

Так и закончилась эта история. Посидели еще у костра немного, да пошли по домам. И козла во двор вернуть, и всех успокоить, да и спать пора. Ночь уже глубокая.

Алешку дома встретили, зацеловали всего. Тетка ревет, напереживалась. Алешке ее даже жалко стало. Обида прошла давно уж. Сам прощения попросил, сказал, что тоже виноват, и чтоб не расстраивалась. Помирились и больше не ссорились. А на следующий год как оно все будет, кто ж знает. Дожить надо…