Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)

Оставшиеся до поворотного момента в истории Церкви шесть с хвостиком дней я провела практически в одиночестве. Йон постоянно пропадал на работе, возвращался поздно и почти сразу ложился спать — иногда даже не ужиная, а это означало, что уставал он страшно. Я, как могла, его поддерживала, не задавала лишних вопросов и не лезла в душу, понимая, что сейчас не лучшее время как для выяснения отношений, так и для допросов в духе «Ты уже придумал, как спасти тех несчастных на фермах?». Я же в свою очередь почти каждый день ездила в Дом, таким образом отвлекая себя от тяжелых мыслей о нашем с альфой будущем. Мы с Орией продолжали вместе работать над сценической программой вечера-открытия, и часть моих идей, озвученных во время коллективного мозгового штурма, пошла в общий список.

С девочками мне было легко. Они были частью той моей прежней жизни, в которой не существовало иных проблем кроме как что приготовить на ужин, как дожить до следующей зарплаты и чем склеить треснувший экран мобильника. И мне нравилось, что их отношение ко мне не изменилось после того, как Йон стал одним из зубцов местной мафии, а я сама превратилась в «молодую госпожу», как меня упорно продолжал величать Кадо. К слову последний тоже с большим удовольствием ездил со мной, совершенно явно отдавая предпочтение Дому по сравнению с другими местами, где нам иногда приходилось бывать. Впрочем, тайны из причин этого никто не делал — настолько, что однажды я буквально лоб в лоб столкнулась со своим телохранителем, выходящим из комнаты Поппи.

— Уже? — только и смогла почему-то спросить я, немного удивленно пытаясь сопоставить в голове, сколько эти двое вообще знакомы.

— Жизнь коротка, молодая госпожа, — пожал плечами он, заправляя рубашку в брюки. — Я буду ждать вас в машине снаружи.

— Серьезно, что ты в нем нашла? — позже тщетно пыталась понять я, теребя саму черноволосую омегу. Она неловко посмеивалась, даже как будто немного смущалась и в конце концов сказала, что Кадо «настоящий мужик покруче любого альфы, что втайне от жен сюда бегают». А потом еще с легкой тревогой спросила, не против ли я и не получит ли ее трехпалый кавалер от меня нагоняй за такие вольности на рабочем месте.

— Помнишь, мы говорили о коррупции? — серьезно спросила ее я, и по изменившемуся лицу подруги поняла, что не помнит. — Ну, о том, что если бы банки награждали хороших девочек, я бы была миллионершей или что-то такое. В общем считай, что банк под названием судьба щедро со мной поделился, а ты получаешь свои дивиденды за то, что в нужное время была мне хорошей подругой.

— То есть ты не против? — подвела итог Поппи, выразительно двинув своими роскошными бровями.

— Не против, — подтвердила я, улыбнувшись и чуть покачав головой. — Я понятия не имею, что ты в нем нашла, но это, наверное, вообще не мое дело. Будем надеяться, никому в голову не придет пристрелить меня, пока вы… развлекаетесь.

— Да ну что ты прямо! — всполошилась подруга, кажется, приняв мои последние слова за чистую монету. — Конечно, нет. Кадо говорил, что тут ты в безопасности. И что из всех молодых девиц, за которыми ему приходилось следить, ты самая ответственная и усидчивая. И что ему даже ни разу не приходилось снимать тебя с шеста в стриптиз-баре или откачивать после передозировки кокаином.

— Да, передозировки и шестов на этой неделе нет в моем расписании, — фыркнула я, и мы вместе немного посмеялись над этим, вскоре закрыв тему.

Надо признать, Кадо был обо мне лучшего мнения, чем я заслуживала. Потому что ни он, ни Йон до сих пор не знали о том звонке на мой мобильный и угрозах. Для себя я решила, что расскажу, только если это станет регулярным — ну или хотя бы повторится еще пару раз. Но с тех пор меня больше никто не тревожил, да и «несчастные случаи» вроде отравления в казино или разбитого стекла в «Элизиуме» больше не повторялись, поэтому я надеялась, что все это уже каким-то образом решилось само. Возможно, стоило бы задать моему альфе прямой вопрос, но, как я уже говорила, он почти не появлялся дома в последнее время, а когда мы все-таки оказывались наедине, был либо не в состоянии в принципе вести беседы, либо предпочитал проводить это время менее многословным и более приятным способом.

А к посвящению Медвежонка в сан я уже и думать обо всем этом забыла.