Алфавит грешника. Часть 2. Было Не было Могло

Война ли у границ маячит,
Внутри ли ядом брызжет враг,
Народный гнев народ не прячет,
Включая спившихся бродяг.

Идти на смерть. Стрелять в затылки.

Готовы. Будут. Без проблем.
О чём вещает пастырь пылкий –
Объединимся и вонмем.

Да как иначе, если вечно

В стране в почёте мастера
И подмастерья дел заплечных,
Изветчики да филера.

Им с властью хорошо с любою,

Особенно, когда она
Народу застит лабудою,
Глаза косые от вина.

И забывает он, болезный,

О лжи, бесправье, воровстве,
Воздвигнув занавес железный
В своей похмельной голове.

Потом парады меж развалин,

Гул торжества посредь беды,
Неистребимый, вечный Сталин
И воевавшие деды.

А потому – что не маячит,

Кто бы ни выбран был как враг,
Народ народный гнев не прячет,
Включая спившихся бродяг.

«Воровской семьей оговорено…»

Воровской семьей оговорено,
Буде помнил пацан любой:
Не клюёт в глаза ворон ворона,
Есть для этого мы с тобой.

Пусть сердца скрипят как уключины,

Проржавевшие до трухи,
Обезножены, обезручены,
Лезем разуму вопреки.

Похмелив с утра душу дерзкую,

Что объявлено нынче нам,
Христианскою и имперскою,
В соответствии временам.

Дабы выкрикнуть слово главное

В честь начальствующих голов,
Вставших стражею православною
Перед полчищами врагов.

А поверившим в невозможное,

Словно киевская шпана,
Предназначены цепь острожная
Да могильная тишина.

Чтобы поступью величавою

Царь расхаживал за спиной
У гордящихся вслух державою,
Богоизбранною страной.

«Волна укачивает зыбкой…»

Волна укачивает зыбкой,
Но ты не с мамою родной,
Так что не дрефь и вей улыбкой,
И песню собственную пой.

Когда же шторм в широтах грозных

Настигнет, воя и хрипя,
Забудь о мыслях несерьёзных,
И верь, как в высший суд, в себя.

В объятьях дьявольской стихии,

Среди неиствующих вод –
К тебе в минуты роковые
Никто на помощь не придёт.

А судно пред девятым валом

Не подчиняется рулям,
Пока у пьяного штурвала,
Страх поборов, не встанешь сам.

«Вопит, вопит испуганным животным…»

Вопит, вопит испуганным животным
Мой слабый ум – пристанище затей,
К забвению летя бесповоротно
И с каждою минутою быстрей.

А вслед кричит за дьявольские выси

Мой грешный разум, сотканный из грёз,
Из мутных снов, обрывков фраз и чисел,
Из детских страхов и мужицких слёз.

Да иногда заговорит украдкой

Рассудок скверный и бесценный мой,
Светящий мне так радостно, так сладко
В короткий миг обители земной.

Зачем? Я сам того не понимаю,

Но как ребенок матери внимаю.

«Восьмой волны как не бывало…»