Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Прежние наблюдения Альфреда за инерцией зрительного восприятия добавили работы и Лидбеку, и Унге, и Сульману. Прочтя где-то, что изображение всегда задерживается на сетчатке на десятую долю секунды, Альфред решил, что этот феномен можно использовать. Его идея заключалась в том, чтобы «многократно увеличить эффект света, заставив ламповые зеркала вращаться со скоростью более десяти оборотов в секунду» и тем самым создать «прибор для экономии света»⁵³.

Что уж удивляться, что у Рагнара Сульмана голова шла кругом.

Летом 1895-го Альфред предложил своему юному любимцу свободно выбрать место работы – в Италии или в Швеции. Когда Сульман выбрал Бофорс, Альфред назначил его начальником лаборатории, или старшим, как тогда говорили. Рагнар и Рагнхильда перебрались в Вермланд, и Альфреду выпала возможность познакомиться с женой-норвежкой своего сотрудника. Он попросил Рагнхильду посоветовать ему, какие книги норвежских писателей следовало бы закупить для библиотеки в Бьёркборне. Рагнхильда назвала Бьёрнсона. Совет упал на благодатную почву. «Передай своей жене, что я влюбился – не в самого Бьёрнсона, но в его произведения», – писал Альфред Сульману в следующем году во время поездки⁵⁴.

Похоже, Альфред Нобель чувствовал себя в Бофорсе как дома и проводил в Швеции необычайно много времени. Однако с сотрудниками он держался исключительно сдержанно. Альфред был не из тех, кто ходит днями по цехам, беседуя с рабочими. Он отправлялся туда по воскресеньям, когда его никто не видел. Как будто он их стесняется, заметил как-то Рагнар Сульман. Однажды в воскресенье он уговорил Альфреда пойти с ним в церковь. Рагнара удивило, что его начальник принес с собой личный сборник псалмов, который открыл и внимательно изучал во время службы. Потом Рагнар обнаружил, что под обложкой «сборника псалмов» скрывалась маленькая книжка Вольтера. «В церкви все оказалось совсем не так долго, как я боялся», – сказал Альфред Нобель⁵⁵.

То, что Альфред собирается обосноваться в Бофорсе, стало ясно в июне, когда он написал Эмануэлю в Петербург, попросив заказать трех дорогих орловских рысаков. Эмануэль подошел к просьбе со всей серьезностью. Он выбрал двух черных для экипажа и одного серого для пролетки и лично поездил на них, прежде чем отправить Альфреду. Лошадей, которых Эмануэль нашел «спокойными, разумными и небоязливыми», звали по-русски Воевода, Ворон и Витя. Может быть, Альфред желает себе небольшой русский экипаж с откидным верхом? В Петербурге такие как раз вошли в моду.

В окрестностях Бофорса лошадей Альфреда Нобеля окрестили «урловски»[58], а элегантная русская коляска стала легендой. Альфред снабдил ее электрическим освещением и телефоном, связывающим салон и козлы. Быстро и почти бесшумно пролетал этот экипаж на резиновых колесах, также изготовленных по специальному заказу Альфреда⁵⁶.

Его пребывание в Швеции очень украшали молодые стокгольмские изобретатели. «Приятно сотрудничать с людьми, наделенными такими талантами и такой истинной скромностью, как господа Юнгстрёмы», – писал им Альфред. Летом он посетил их мастерскую на Дроттнингхольмсвеген. Позднее Фредрик Юнгстрём вспоминал, что Альфред остановился и купил для них апельсинов у старушки, сидевшей со своими корзинами у края дороги. «Очень вкусные апельсины, – якобы сказал Альфред. – В моем саду в Сан-Ремо такие не растут». Братья показали ему, как ездит по гравию их новая модель велосипеда. Одной из самых сложных задач было въехать без особых усилий на довольно крутую горку. Во время демонстрации Фредрик так перемазался, что не смог пожать руку Альфреду Нобелю при прощании. «Ничего страшного. Чисты руки у того, кто ничего не делает», – сказал Альфред⁵⁷.

Из всех проектов, средства на которые выделял Альфред Нобель в последние два года жизни, более всего внимания привлекла к себе экспедиция инженера Андре к Северному полюсу.

Саломон Август Андре работал главным инженером в шведском патентном бюро. Несколькими годами ранее он приобрел французский воздушный шар, на котором, среди прочего, совершил перелет через Балтийское море. Воздушный шар очень заинтересовал старого друга Альфреда Нобеля исследователя Адольфа Нурденшёльда. «А нельзя ли использовать воздушный шар для наблюдений во время полярных экспедиций?» – спросил он Андре в начале 1894 года. «А почему бы не стать первым человеком, достигшим Северного полюса на воздушном шаре?» – ответил Андре.