Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Октябрь – месяц темный,
Октябрь очень сер,
Но все ж спою о нем я
На радостный манер.

Он нам вручил подарок

Небесной красоты,
Что как звезда нам ярок —
Подарок этот – ты!⁹³

В Париже Альфред пробыл целый месяц. Вообще-то у него вошло в привычку подолгу переживать по поводу смерти близких. Но сейчас, когда для этого нашлись все основания, он полностью отказался от жалости к себе и сетований на судьбу. Наоборот, он смотрел в будущее. Заказал сто бутылок бордо в Бьёркборн и пообещал инженеру Андре недостающие 10 000 крон на следующую экспедицию. А также нашел в Париже подходящую типографию для пьесы «Немезида».

В ноябре он посетил нового пастора шведско-норвежского прихода Натана Сёдерблума. Пастор выглядел куда моложе своих тридцати лет, и в Париже многие считали, что он кажется ребенком. Однако со временем Натан Сёдерблум стал архиепископом Шведской церкви и теологом с мировой славой. В 1930 году он станет лауреатом Нобелевской премии мира за усилия по объединению христиан.

Натан Сёдерблум прибыл в Париж весной 1894 года со своей будущей женой Анной. Почти сразу же он втянул Альфреда Нобеля в сбор средств в пользу нуждающихся шведов, живущих в Париже, а теперь ему пришла в голову мысль построить больницу. Чета Сёдерблум проживала на четвертом этаже неподалеку от парка Монсо. Держась исключительно скромно, Альфред позвонил в дверь. Согбенный, в скромном костюме, он прекрасно слился с другими несчастными, ожидавшими в тесном вестибюле не для того, чтобы дать, а для того, чтобы получить.

Сёдерблум и Нобель собирались обсудить финансирование больницы. Альфред попросил Сёдерблума представить ему смету и пообещал, как рассказал позднее Сёдерблум, «выделить значительную сумму». Однако у Альфреда было к нему и еще одно дело, совсем иного рода. Он искал кого-нибудь, кто мог бы вычитать корректуру его пьесы. Натан предложил свою жену Анну, на том и порешили. Начав читать, она порекомендовала мужу как можно скорее послать Нобелю несколько изданий «о разнице между религией и злоупотреблением оной»⁹⁴.

Пастора буквально очаровал пожилой изобретатель. Вне всяких сомнений, творческая натура, однако личность странноватая и вызывающая сочувствие. Размах внутреннего мира Нобеля потряс его, Сёдерблум нашел, что у них много общего и в духовном плане. Позднее Натан Сёдерблум утверждал, что Нобель был глубоко набожным человеком⁹⁵.

В середине ноября они оказались рядом на большом банкете шведско-норвежского общества, устроенном по случаю назначения на должность нового генерального консула Швеции Густава Нурдлинга. Альфред Нобель сел рядом с Сёдерблумом, желая продолжить разговор о запланированной «образцовой больнице». Он выразил надежду, что будут задействованы «все ресурсы науки», и, по словам Сёдерблума, проявил интерес к исследованиям в области новой науки, расовой биологии⁹⁶.

Возможно, Альфреда мучила совесть за то, что он вычеркнул Шведско-норвежское общество из своего завещания. Через несколько дней после того банкета он выписал чек на круглую сумму для закупки мебели и ковров. Денег хватило на то, чтобы обставить всю столовую мебелью орехового дерева, а также на кресла в стиле английского клуба, купить два больших восточных ковра и электрические люстры. «Благодаря твоей щедрости у нас в обществе теперь все как у настоящих снобов», – писал позднее Альфреду Нобелю председатель общества Сигурд Эренборг.

Специалист по лечебной физкультуре, Эренборг очень беспокоился о здоровье своего благодетеля в его предстоящей поездке в Италию. Он дал ему адрес коллеги в Сан-Ремо и рекомендовал массаж каждый день в определенное время дня. «Массаж положительно скажется на твоем сердце и пищеварении, а также на кровообращении»⁹⁷.

Откликнулась и Берта фон Зутнер. В недавнем письме Альфред упомянул о проблемах с сердцем – у него, «лишенного сердца в переносном смысле». Новость огорчила ее. Как мог Альфред утверждать, что у него нет сердца? Такое утверждение невероятно далеко от истины. Берта фон Зутнер перечислила все конкретные успехи движения за мир. «Ничего из этого я не смогла бы сделать без той помощи, которую Вы предложили мне». На всякий случай она подчеркнула оба слова по четыре раза. «Сжав руки, молю Вас – никогда не отзывайте свою поддержку, никогда, даже по ту сторону могилы, которая ждет нас всех»⁹⁸.

* * *

Итак, Альфред отправился в Сан-Ремо, где его ждали дворецкий Август Освальд и химик Хью Беккет. Освальд и Беккет привыкли к перепадам настроения и болезням Альфреда, но на этот раз им показалось, что он восстановился на редкость быстро. Он выглядел необычно бодрым и сказал, что он в отличном настроении.