Алгорифма

По ту сторону двери человек
Испорченность свою опять сугубит
И вопреки молитве душу губит
Странному Богу, жарптицеловек,

Единому в трёх лицах. Краток век
Того, камнями кто в людском кругу бит,
И со Христом кто чашу не пригубит,
Увидит ад из-под закрытых век.

Ты этот грешник, сын мой. Что, страшна, да
Смерть мёртвому? Червивых нам не надо
В корзине смокв. Забвенье навсегда…

Чувственное животное! Грешна да
Не так же как твоя, злая менада,
Душа Денницы. Ждать Его — когда?

ДЕЛАТЕЛЬ

Река и Гераклитово мы время.
В его неосязаемом теченье
Львы отразились и холмы — влеченье
Напечатлений для реки — не бремя…

Плачевная любовь, пепел услады,
Злокозненность несбыточной надежды,
Названия империй, без одежды
Чьи статуи. Ни Рима, ни Эллады…

Римлянина гекзаметры и грека.
Хмурое море под рассвета мощью…
Они страдали бледною немощью,
Которая есть срам для имярека…

И сон, в котором — смерти предвкушенье.
Оружие и воин. Монументы…
За пышные свободы те моменты
Сурова кара — языка лишенье.

Два Януса лица, что друг о друге
Не знают ничего, и лабиринты
На шахматной доске ходов… Низрин ты
Предчувствуешь с горы, плывущий в струге?

Рука кровавой Макбет, что способна
Цвет моря изменить и труд секретный
Часов во мраке… Бомба? — Да. Конкретный
Ответ. «Бэби» вполне боеспособна.

Непрекращающееся смотренье
Зеркал друг в друга — их никто не видит…
Язык английский Дух возненавидит
И выскажет к нему своё презренье.

Клинка сталь и готическая буква.
Брусок серы в шкафу… Металлозвонный
Язык бессонниц… Кал неблаговонный
Ноздрям их вожделен, иже испуква.

Могущественные авроры, но и
Закатов зори на пол неба тоже…
Ни Римлян нет, ни Эллинов. Вы что же,
В Аттическом ошиблись Арсеное?

Песок, шум волн, лишайник, эха, грёзы…
Есмь всё, явил что случай и чьё имя
Произнесло моё устодвоимя…
Благословен край, где белы берёзы!

Слепец разбитый, стих небезупречный
Я сочиняю — долг мой и спасенье…
Неужто не прочтёт — прочь опасенье! —
Его русский язык многонаречный?

СОУЧАСТНИК

1

Когда меня солдаты распинают,
Я должен быть крестом своим с гвоздями.
Сократ был демократии вождями
Приговорён к цикуте… Вспоминают

Об этом редко, хотя имя знают
Того, кто обвинял его, грудями
Встав на защиту нравов желудями
Кормящихся, что в прах бисер вминают.

Когда мне подают чашу с цикутой,
Я должен быть и чашею, и ядом.
Душа уже покинула моя дом,

Знобит который, как его ни кутай.
Когда мне лгут, я быть обязан ложью…
Поэт не чужд стиха десятисложью!

2

Я должен славить каждое мгновенье
И принимать его с благодареньем,
А не ему отказывать с презреньем.
Самоубийство — это дерзновенье.