Али

Ехали с полчаса, и стало вдруг быстро темнеть, хотя солнце стояло высоко.   И неизвестно откуда огромные иссиня-черные тучи загромоздили небо,   путаясь горных вершинах. И совсем пропало солнце, и стало темно как в   сумерках, потом сразу светло, на одно только мгновенье, словно небо раскололось

изломанной ослепительно- серебряной щелью. Потом снова и снова...

И загромыхало небо, загромыхали горы скалы, как - будто округ ломалась и   рушилась земля. А по черному небу справа и слева неустанно хлестал   серебряный бич молнии. И с грохотом, треском, рокотанием, свистом,   воплями грозы сливался неровный, непрерывный шум, точно на землю   без устали выливали полные ушаты воды…

А когда небо до последней капли вылилось на землю опять заблестело солнце,   нажаривая камни, и ворчливо разбрелись тучи, буйволы все так же невозмутимо   тащили арбу по размытой дороге. Вдруг Заур дернул вожжи, остановив   арбу. Вдалеке послышался глухой рокот, точно надвигалась откуда-то вторая гроза,   потом гул затих.

— Обвал, — сказал Заур. — нельзя дальше ехать.

—Почему нельзя? --спросил отец Али.

— Опасно, — оборваться можно, дорога узкая.

— Проедем, —сказал отец.

Заспорили. Спорили горячо, криком, размахивая руками.

Наконец тронулись дальше.

Не проехали пяти минут, как опять остановились. Часть дороги была   засыпана землей. Дорога обвисала над пропастью, угрожая каждую секунду обвалиться.

— Я говорил, — сказал Заур, — надо поворачивать на другую дорогу.

Но в эту секунду огромнейшая глыба земли медленно обвалилась под задним колесом арбы.  Заур спрыгнул ходу. Буйволы рванулись вперед. В упряжи что-то лопнуло. Буйволы остано-  новились, тяжело поводя боками, опустив головы. Арба висела на краю   обрыва, держась одними передними колесами внезапно опять набежал   сильный порыв ветра, заметались кустарники, прилегли травы. Вдали новым раскатом прокатился гром.

— Али,— сказал отец, — беги, скорей беги в соседний аул, зови на   помощь, скорей. Если будет еще гроза, нас снесет в пропасть вместе арбой.   Скорей.

Как дикий молодой козленок помчался по до роге Али.

Бежать было нелегко. Ноги расползались по скользкой земле, срывались. Несколько раз Али падал. Несмотря на свою привычку к горам, мгновениями он изнемогал.   Он раскровянил себе колени, сильно ушиб локоть...

Али напрягает последние силы. Аул далеко. Не успеть. Но вот вдали голоса...   помощь...

Али свертывает с дороги на узкую горную тропинку, пахнет дымком.   Редкие дребезжащие блеяния. Горные пастухи...

Теперь Али уже кубарем катится вниз, а с ним трое рослых горцев... Пора. Земля под арбой все более и более оседает.

Нелегко выпрямить арбу, нужно распрячь буйволов, приходится изо всех сил подпирать арбу телом. Заур кричит, бранится, пастухи кричат, отец Али кричит, одни только буйволы

покорно невозмутимы.

Только успели повернуть арбу, впрячь буйволов и съехать с опасного места, как   небо разразилось новым ураганом потоками дождя.

Кусок дороги, где за минуту перед тем стояла арба, внезапно дрогнул, шевельнулся, точно живой, словно поколебался одно мгновенье, и медленно и тяжело рухнула   вниз огромная глыба.

На месте дороги разверзся широкий провал, внизу темнела пропасть шумящей внизу, в

глубине, речкой.

Все молчали. Один только спутник пробасил.

—Здорово... Вот так штука.

Ехали медленно. Выехали другую дорогу, более широкую, которая вела на шоссе.   Ехать по шоссе было дольше, но зато вернее. Али любопытством поглядывал   на незнакомца, главное круглую жестянку, которую незнакомец, бережно   сняв себя, положил на край арбы.

„Верно много денег там",— думал Али.