Али

На одном из поворотов арба задела колесом большой камень и сильно   привскочила, накренясь на один бок. Жестянка подскочила вместе с арбой,   перелетела через край и покатилась вниз в пропасть, со звоном цепляясь за   камни.

—А-а-а! —застонал путешественник, схватившись за голову, батюшки,   помогите, стой, держи, гербарий мой, гербарий!..

Арба остановилась, буйволы чуть-чуть повернули головы.

Отец Али соскочил и развел руками, знаками показывая незнакомцу, что делать   нечего. Жестянка висела, зацепившись ремнем за кустарник, глубоко над пропастью.   Гербарий мой, гербарий,— стонал незнакомец, бегая по краю обрыва.— Все пропало, все даром,  все труды даром… Он не помнил себя от отчаяния, казалось вот-вот бросится сам   вслед за жестянкой.

Очки слетели с его носа, фетровая шляпа валялась на дороге пыли. Нагнувшись   над обрывом, незнакомец тянулся к жестянке руками, шепча что-то, чуть не

всхлипывая:

—Гербарий мой, лучшие травы, редчайший экземпляр Gепtіапа. Из-заних   на ледник лазил пропало, все, все... И какие экземпляры …

—Я достану,— вдруг сказал Али. Не успел незнакомец опомниться, как Али уже   скользил на животе по отвесу, цепляясь руками за камни и выступы.

—Расшибешься, сорвешься, не надо, не надо! —кричал незнакомец вужасе наклоняясь над пропастью.

Но жестянка была уже руках Али. К его удивлению, она оказалась чрезвычайно   легкой.

Через несколько минут Али уже стоял на дороге, потный, с расцарапанными руками и,

широко улыбаясь, протягивал незнакомцу жестянку. Незнакомец ошалел от восторга.   Он громко захохотал, расцеловал Али, бросился с жестянкой к арбе, от арбы опять к Али, наконец сел на камень, отдуваясь, обмахиваясь платком:

—Ну и молодец, вот уж молодец, точно обезьяна, —качал головой незнакомец, открывая жестянку. Али удивился: вместо ожидаемых драгоценностей жестянка была полна   сухими травами, корнями.

„Вот тебе и раз. И стоило ли из-за такой дряни в пропасть лазить!"

— думал Али.

С этой минуты Али с незнакомцем стали настоящими приятелями. Обменивались   друг с другом кивками, знаками, гримасами, но все-таки кое-как объяснялись.   Очень бы хотелось Али узнать, на что нужны незнакомцу все эти травы,

—„верно колдун думал Али. Иногда незнакомец с громким криком выскакивал из   ар бы, на ходу выхватывал из кармана большой складной нож и с жаром   принимался вырывать из земли какой-нибудь цветок или траву, потом он пыхтя   опять вспрыгивал в арбу, отдувался с довольным видом, отряхивая с корня землю, опускал траву в жестянку.

Добродушный незнакомец нравился Али, еще больше нравился ему нож   незнакомца, большой с тремя лезвиями и всякими крючочками остреями. Али   брал ножик в руку, поглаживал лезвие и с жадностью вертел нож, любуясь   им со всех сторон.

Так ехали до вечера. Дорога шла теперь подгору крутыми белыми зигзагами,   буйволы трусили рысцой, арба подпрыгивала и колыхалась во все стороны в облаках сухой белой пыли. Теплый ветер несся в лицо. В голубую мглу все дальше и дальше отступали горы, все близилась широкая долина с журчащей посреди Арагвой. На зеленых покрытых виноградниками склонах мигали огни аулов. Быстро темнело. На долины опускалась мягкая южная ночь.

Перед одним из придорожных духанов, где остановилась арба Заура, стоял весь пыльный большой грузовой автомобиль. На него насаживалась с громким смехом шумливая толпа молодежи: мужчин женщин. С удивлением заметил Али, что у некоторых вместо юбок были короткие шаровары, выше колен, и многие носили волосы остриженными. Незнакомец соскочил с арбы, врезался толпу молодежи долго беседовал со старшим. Потом подошел к Зауру.

— Дальше я еду ними, — сказал он, —так будет для меня скорей.