Али. Жизнь

На той же неделе в Нью-Йорке Али встретил Чака Вепнера на благотворительном мероприятии. Вепнер, который самоотверженно бился против Али в 1975 году, до сих пор клялся, что заработал законный нокдаун в их поединке, но Али настаивал, что упал из-за того, что Вепнер наступил ему на ногу. Для него это оставалось больной темой. Когда шестнадцать лет спустя боксеры встретились снова, Липсайт и другие с волнением наблюдали за тем, как отреагирует Али. Узнает ли он Вепнера? Скажет ли он что-нибудь?

Но тревога Липсайта быстро развеялась. Али и Вепнер направились друг к другу. Али приблизился к нему, подался вперед и отдавил ногу своему старому сопернику.

55. Факел

Одним субботним утром весной 1994 года Мухаммед Али и его брат Рахман завтракали дома у своей матери в Луисвилле, когда раздался дверной звонок. Одесса Клей, одетая в цветочное платье с кружевной отделкой, открыла дверь.

На крыльце стоял высокий, крепко сложенный белый человек по имени Фрэнк Садло. Одесса много лет не видела Фрэнка, но сразу же узнала его. Он был сыном Генри Садло, первого юриста семьи Клеев. Еще в 1960-х годах Генри Садло был человеком, к которому Одесса обращалась, когда ее муж перебарщивал со спиртным и попадал в тюрьму.

Генри Садло был человеком, который помог Кассиусу-младшему вернуть водительские права после бесчисленных штрафов за превышение скорости. Именно он пересмотрел первый профессиональный боксерский контракт Кассиуса-младшего после того, как молодой боксер вернулся с Олимпиады в Риме с золотой медалью.

Вскоре семья Клея заменила Генри Садло на адвокатов более высокого ранга, но они никогда не переставали восхищаться и уважать Генри Садло.

Он был одним из немногих белых мужчин, который проявлял к семье доброту и уважение еще до того, как они прославились на весь мир.

В возрасте пяти лет Фрэнк Садло часто сопровождал своего отца во время его визитов в дом Клеев. Кассиус и Руди поднимали кулаки и делали вид, что боксируют с мальчишкой, но вместо того чтобы сказать «Я покажу тебе драку!», маленький Фрэнк кричал: «Я покажу тебе рака!»

При виде Фрэнка Садло, взрослого мужчины, такого же большого, как ее сыновья, на Одессу нахлынули воспоминания.

«Я покажу тебе рака!» – сказала она, смеясь.

Фрэнк наклонился и обнял миссис Клей.

Рахман тоже подошел к двери и обнял Фрэнка. Одесса пригласила гостя внутрь.

Фрэнк последовал за Рахманом и Одессой на кухню, где за столом сидел Мухаммед, склонившись над тарелкой с хлопьями; его правая рука задрожала, когда он взял ложку. К 1994 году жизнь Али замедлилась, так же как и его тело. Ему было все равно, как он выглядел и как звучал его голос. Некоторые из друзей решили, что бывший чемпион в депрессии.

Одесса напомнила Мухаммеду, что Фрэнк был сыном Генри Садло. Фрэнк рассказал, что Генри находился в госпитале «Нортон» в центре Луисвилла, где готовился к серьезной операции на сердце – тройному шунтированию и замене клапана. Вероятность выживания составляла 50 %.

Еще до того, как Фрэнк успел задать вопрос – не желает ли Мухаммед навестить его? – Али опустил ложку, оперся обеими руками на стол и с усилием поднялся с места. «Пойдем», – сказал он.

В больнице Али и Генри Садло проговорили сорок пять минут. Когда врачи сказали, что пациент нуждается в отдыхе, Али отошел от койки Генри Садло, но не спешил покинуть стены госпиталя. Врачи и люди, которые пришли навестить своих близких, отправились на поиски Али, словно он был врачом или священником, спрашивая у бывшего боксера, не навестит ли он и других пациентов. Али сообщили о человеке в состоянии комы, который быстро угасал. Али подошел к кровати пациента в отделении интенсивной терапии и прошептал ему что-то на ухо. Фрэнк Садло поклялся, что в следующий момент коматозный мужчина открыл глаза. В течение следующего часа Али совершил обход по больнице, держал пациентов за руки, устраивал спарринги с санитарами в коридорах, заигрывал с медсестрами и показывал фокусы для детей.

Когда операция на сердце Генри Садло прошла успешно и Али покинул Луисвилл, в голове Фрэнка засела мысль: «Я хочу сделать что-нибудь хорошее для Мухаммеда. Его поступок встать из-за стола посреди завтрака и кинуться в больницу, чтобы увидеться с человеком… далеко не каждый бы так поступил. Поэтому я начал ломать голову: что же я могу сделать для Мухаммеда?»

Вскоре после визита Садло в семейный дом Клеев Одесса пережила сердечный приступ. Каждый день на протяжении многих недель Али навещал ее в больнице. Много ночей он засыпал рядом с ней. Когда Одесса находилась в отделении интенсивной терапии и была слишком больна, чтобы говорить или открыть глаза, Али нежно тер ее нос и нашептывал ей. «Я люблю тебя, Пташка, – говорил он. – Тебе больно, Пташка? Ты сейчас встанешь?»