Алиса в Итакдалии

Отец приподнял голову Алисы за подбородок и взглянул ей в глаза.

– Здесь нечего стыдиться. Черная карточка означает только, что тебе предложили пересдать на следующий год. Ты что, так ее и не открыла?

– Что? – изумилась Алиса, на мгновение забыв, как дышать. – Мне дадут еще одну попытку?

– Конечно, – с улыбкой ответил папа. – А ты как думала? Что Старейшины изгонят тебя из Ференвуда?

– Если честно, – сказала девочка, – я именно так и думала.

– А я говорил! – не удержался Оливер. – Говорил, что надо было вскрыть карточку! Но ты меня не слушала.

Алиса покраснела.

– Ладно, – признала она. – Ты был прав.

– Рад это слышать, – ответил Оливер, улыбаясь от уха до уха.

Наконец мальчику настала пара отправляться домой. Он еще раз обнял Алису, потом папу – и мгновенно скрылся за пеленой снегопада.

– Увидимся завтра! – крикнул он на прощание.

– Не могу дождаться! – откликнулась Алиса.

Затем она взяла отца за руку и решила, что больше никогда, никогда его не потеряет.

* * *

Алиса с папой молча стояли перед их маленьким домиком, погруженные каждый в свои мысли. Дом выглядел точно так же, каким Алиса его оставила (разве что во двор намело снега, да на крыше повисли сосульки). Тихо попыхивала труба, янтарные окна теплились скрытой внутри жизнью. Дом выглядел уютным и гостеприимным. Ожидающим.

И все же Алиса нервничала.

Девочка могла догадаться, как отреагирует мама на возвращение отца – но не знала, что скажет при виде дочери. Эта неизвестность пугала. В конце концов, Алиса сбежала без единого «прощай» и не могла рассчитывать на снисходительность. И как насчет ференики? Стирки и уборки, которые целиком свалились на маму? А самое главное – позора, который девочка навлекла на семью, провалив Сдачу? Мама наверняка в ярости. Алиса была уверена, что, когда дверь откроется, ее встретят гневом, руганью и сокрушительным разочарованием – и это вызвало у нее желание вообще не возвращаться.

На секунду у Алисы промелькнула малодушная мысль спрятаться дома у Оливера, пока папа как-нибудь все не уладит. Но девочка знала, что он этого не одобрит. В любом случае медлить дальше было нельзя. Папа сгорал от желания зайти внутрь, и Алиса не могла отказать ему в такой простой просьбе. Только не после всего, что ему пришлось пережить.

Папа ободряюще сжал ее руку.

– Ты готова, дорогая? Войдем вместе?

Но Алиса покачала головой. Она знала, что должна встретить маму лицом к лицу. (К тому же, если мама начнет на нее орать, она всегда сможет позвать на помощь папу.)

Поэтому девочка поделилась с ним своим планом – по крайней мере, первой его частью.

– Тогда это будет сюрприз, – пояснила она. – Представляешь, как завопит мама, когда наконец тебя увидит!

Отец рассмеялся.

– Очень хорошо, – сказал он, – если ты так хочешь.

Алиса кивнула, папа спрятался, и они подмигнули друг другу, прежде чем Алиса направилась к парадной двери и – после секундного замешательства – дважды постучала: за себя и за папу. (В конце концов, это была хорошая традиция.)

Дверь немедленно распахнулась.

Мама была все такой же, какой ее помнила Алиса, – красивой, изящной и немыслимо грустной. Несколько зеленых кудряшек выбились из «конского хвоста», и в их обрамлении мамины золотые глаза казались еще больше и печальнее. Алиса встретилась с ней взглядом, и у девочки что-то защемило в груди. Несколько мгновений они обе молчали. Точнее, Алиса молчала, а мама просто окаменела.

– Алиса? – прошептала она наконец.

– Привет, мам.

Она попыталась улыбнуться, но испугалась и быстро опустила голову, чтобы мама не подумала, будто девочка над ней насмехается. Алиса с трудом сглотнула, готовясь к неминуемому шквалу оскорблений и упреков.

Но тут, дорогие друзья, произошла ужасно странная вещь. Мама упала на колени.

Она протянула руки к дочери, крепко ее обняла и надрывно, горестно разрыдалась. Мамина боль горячими волнами плескалась о маленькое тело Алисы, и девочка почти слышала, как с треском раздвигаются ребра у мамы в груди, выпуская наружу все накопившееся отчаяние.

– Прости меня! – восклицала мама. – Я так виновата! Пожалуйста, не убегай больше из дома.

– Но, мама… – растерянно начала Алиса.

– Я винила тебя. Я знала, почему ушел отец, и винила в этом тебя. Прости меня.

– Ты знала? – Алиса была оглушена. – Все это время?

Мама подняла на девочку красные заплаканные глаза и кивнула.

– Он хотел добыть тебе цвет. Он думал… Думал, что это сделает тебя счастливой. Но когда он не вернулся, я обвинила в этом тебя. – Она покачала головой. – Я так ужасно с тобой обращалась. Пожалуйста, прости меня. Я не вынесу, если потеряю вас обоих.

– Но ты нас и не теряла, – мягко ответила Алиса. – Никогда.

И она отступила в сторону, пропуская вперед отца. Девочка словно плыла в тумане, оглушенная обилием невероятных новостей. Для Алисы, которая всю жизнь хотела только быть любимой, признание мамы стало настоящим откровением. И любопытным жизненным уроком. Они обе безмерно любили отца; но если Алисе это чувство придало твердости, маму оно сломило. Какую удивительную силу может вмещать человеческое сердце!

Оказалось, что любовь и калечит, и исцеляет. Странно.