Алистер Кроули

Ссылка на «пять лет» неточна; Кроули провел в Чефалу три года. В письме перечислены три отчета о Кроули, отправленные префектурой Палермо министру; их нет в файле. Согласно списку, первый отчет был датирован 25 июля 1922 года, через семь месяцев после жалобы Элен Фро, задолго до высылки. Интерес полиции, похоже, продолжился и после изгнания Кроули. «Отдел политической полиции […] указал, что клеветнические уведомления об условиях в фашистской Италии распространялись из дома Кроули в Чефалу, где они собирались специальной шпионской службой министерства иностранных дел Великобритании и публиковались в некоторых газетах»[351]. Однако, несмотря на подозрения, что аббатство было центром антифашистской пропаганды при попустительстве британской разведки, комиссар должен был добавить, что «вышеупомянутое уведомление было необоснованным, потому что после отъезда Кроули только одна из двух его женщин осталась в Чефалу. — гражданка Франции [Нинетт Шамуэй], которая жила в бедности и ни к кому не имела отношения».

Кроули действительно по-своему продвигал антифашистскую пропаганду. Внимательно следя за деятельностью Муссолини, он подозревал, что изгнание Дуче из Ла Беста станет доказательством его гибели. Он сочинял стихи, высмеивающие итальянский фашизм в Тунисе летом 1923 года. «Песни для Италии» появились в Лондоне в 15-страничном частном издании. Копия Института Варбурга включает письмо Нормана Мадда редактору французской ежедневной газеты «Quotidien»:

[Кроули] за последние несколько месяцев написал ряд стихов и сонетов против Муссолини, которого он считает бешеной дворнягой Европы. Имею честь приложить к настоящему письму копию этих стихотворений и предложить вам напечатать их в «Quotidien» с французским переводом и, если необходимо, некоторыми вводными словами. Сила этих стихов, горечь их презрения и иронии должны сделать их очень эффективными в деле избавления Европы от этой отчаянной опасности[352].

Катастрофы 1923 года были настолько важны для исправления образа Зверя и закрепления его социального проклятия, что мы должны изучить неопубликованный альбом писем, отправленных биографу Кроули Джону Саймондсу при написании «Великого зверя» в 1950 и 1951 годах[353]. Саймондс послал первые черновики Джеральду Йорку для комментариев. Йорк язвительно отзывался о неточностях и «клевете», подразумеваемых в тексте. Следующие отрывки, как и сам Джеральд Йорк, дальновидный хранитель рукописей Кроули, могут помочь исправить положение:

Лавдей привел Бетти к А.К. [Кроули], чтобы вылечить ее от зависимости. То, что ей нельзя было достать наркотики, частично объясняло ее поведение в то время. Шамми в какой-то мере была нимфоманкой, из-за чего у нее постоянно появлялись внебрачные дети.

А.К. всегда был опрятным, и его комната содержалась в чистоте и порядке. Аббатство было далеко не трущобами, которыми управляет неряха. Это была небольшая вилла 18 века. Chambre des Cauchemars [Комната кошмаров, содержащая самые поразительные или «непристойные» картины] была спальней А.К. - буйство фресок и настенных картин. […] А.К. был отличным поваром и гурманом. Еда из козьего молока, которую вы описываете, должна была появиться из-за нехватки средств, но она была искусной и обильной. Лия была умелым поваром, Шамми — незамысловатым. […] Бетти Мэй была суровой уличной кошкой, которая пристрастилась к наркотикам. Рауль был чутким выпускником с естественной склонностью к магии и причудам. Джейн была приземленной и никогда не спала с А.К. или кем-либо еще.