Алька. Кандидатский минимум

Я с гордостью надул грудь и щёки.

Поселили нас – судя по всему, это традиционно происходило со всеми стройотрядниками – в школе. В классах стояли металлические разборные кровати, было бельё, вешалки, распределили по бригадам. Бригадиром у нас был Серёга Сопочкин, инженер с шестой кафедры, классный парень. Забавно – окончили одну кафедру – он заканчивал дневное отделение, работаем на родственных кафедрах, обедаем в одних столовых, ходим в одну библиотеку, а в институте ни разу не пересеклись. Чтобы познакомиться, надо было отъехать от Москвы на три тысячи километров.

В первую ночь не спалось, я, как неслух, предложил тяпнуть для сна, Серёга поначалу сопротивлялся этой идее – всё ж таки бугор, но, поняв, что спать никто не готов, чертыхаясь, поднялся, вытащил бутылку водки из рюкзака и пошёл к подоконнику. Валера достал бутылку виноградного спирта, я – обычного, подтянулись козероги, выпили, проговорили до утра.

Поначалу нас кинули на ремонт поребриков, так на севера́х (севера́ – так, во множественном числе, называл север мой тесть, воевавший в Великую Отечественную матросом на северном флоте и много раз бывший по делам службы – он был наладчиком котельного оборудования – во всех северных городах России) называют тротуарные бордюры.

Как рассказал нам наш командир, перемещающийся по всем бригадам отряда, после зимы изрядная часть поребриков требует ремонта или полного восстановления. Зимой из-за обильных снегопадов применяемые для расчистки тротуаров «Катэры» – так норильчане называли американские тракторы Caterpillar – зачастую повреждают или полностью сносят поребрики – немудрено, под снегом поди разбери, где он тут, а мощи в «Катэре» неимоверно.

Работа была немудрённая – мы строили опалубку под бетонирование этих самых поребриков, и умения нашему бригадиру и нам для производства этих работ вполне хватало, но только до тех пор, пока мы не дошли до закругления – тут мы просели, не гнулись у нас доски на нужный диаметр, хоть ты тресни. Пришлось вызывать мастера – был такой человек в любом стройотряде, как правило, хорошо разбирающийся в строительстве. Сперва мы с Серёгой отнеслись скептически к тому, что он нас чему-то сможет научить, а зря. Научил. Появился невысокий крепко сбитый мужичок, с виду какой-то неказистый, посмотрел на нашу работу и указал на недочёты – типа опалубка наша местами кривовата:

– Что-то вы настроили не по шнурку, а как будто бык нассал.

Признаться, она не была эталоном, но уж и не так была плоха, по нашему мнению. Да и шнурка у нас не было, но что тут спорить? Под руководством мастера подправили, но это всё так – семечки, ты покажи, как доску-то загнуть, чтоб она загнулась, как нужно! Попросил сапоги и рукавицы, стал перебирать доски, берёт её, шестиметровую, – один её конец на земле, другой в руке. Рукой так слегка покачивает, смотрит, как она прогибается, подобрал четыре штуки, с нашей помощью загнул и воткнул их в опалубку, снял сапоги, вернул рукавицы и поехал дальше. Нет, ну надо, а? Явно неприятный тип – унизил нас, гад, я его в МВТУ потом встретил, завлабом на одной из кафедр Э факультета работал, хороший пацан оказался. Вот ведь как замаскировался.

В целом работа была хорошая, опять же на свежем воздухе, но через несколько дней нас погрузили в вагончики дизель-электровоза, направили в Талнах на строительство здоровенного гаража. Поначалу мы растаскивали бетон в носилках по первому этажу – работёнка та ещё. Обычно по утрам на третий день после таких напрягов пальцы на руках сами не разгибаются – надо помогать другой рукой.

Объект, очевидно, готовили к сдаче осенью – нагнали стройотрядовцев – мама не горюй, работали в две смены, не хватало рабочих роб, это было весьма неприятно. Приходишь утром, а твоя роба насквозь мокрая от чужого пота – кто-то мантулил в ней в ночную смену. Спросили у прораба – развёл руками, да ничего, мол, страшного, поработаете месяцок, узнаете жизнь рабочего класса как она есть. Это мне-то про жизнь рабочего класса – пацан.

Через неделю нас в том же гараже отправили чистить второй этаж от строительного мусора. Когда поднялись наверх, я, глянув на горы мусора, подумал – неделю чистить будем – очистили за день, и работа эта после недели на бетоне казалась отдыхом. Единственное, в чём обделались, – швыряли мусор в лифтовую шахту, не задумываясь, и шахта забилась на высоте два-три метра от земли. Стояли, думали, что предпринять, – в мусоре и балки бетонные, и арматура, начнёшь разбирать – обрушится всё вместе с тобой, можешь травмироваться. Бригадир наш:

– Всем дожидаться, пойду расчищу, на голову мне смотрите что-нибудь не скиньте.

Мы с Валерой пошли вместе с ним вниз – обматюгал нас, велел возвращаться, следить за народом, чтобы кто-нибудь что-то не учудил. Всё разобрал сам аккуратненько за полчаса. Мы за это время остатки к шахте поднесли, когда он закончил, всё позбрасывали за пять минут.

Классный мужик был Серёжка Сопочкин, удивительно порядочный, совестливый и умный человек – рано ушёл, бесконечно жаль.