Алька. Кандидатский минимум

Следующие несколько дней мы занимались бетонированием полов второго этажа. За качеством нашей работы поначалу присматривал местный строитель – молодой парень лет двадцати пяти. Когда убедился, что мы можем работать самостоятельно, то подходил, только чтобы подать нам очередную бадью раствора. Руководить крановщицей, подающей бадьи с бетоном нам, и одновременно с этим заниматься своими делами у него получалось не очень, и я сказал ему, что у меня есть квалификация стропальщика. Работал я только с мостовыми кранами, но команды для работы с башенными кранами знаю тоже (а их всего-то на три больше – майна и вира стрелой и поворот) и справлюсь чудесным образом и без него. Он сказал:

– Пойдём.

Подача бетона происходила через отверстие в крыше, и руководить действиями крановщицы приходилось стоя на кровле. Огромное помещение второго этажа было двух объемным и весьма высоким, крышу поддерживала мощная стальная конструкция, состоящая из трёх ригелей и системы рёбер жёсткости в виде треугольников, опирающаяся на стены и стальные пилоны, стоящие вплотную к ним. Строитель наш, красуясь перед нашими девчонками, как-никак студентки – столичные штучки, у нас в бригаде было их две или три, вылезал на крышу по этой стальной паутине как Тарзан. Этим же путём он и отправился снова, а я потопал к стальной лестнице, непосредственно предусмотренной для того, чтобы попадать на крышу.

На крыше он крикнул крановщице:

– Зин, этот парень вместо меня будет бетон принимать, он с мостовыми кранами работал, справится.

– Он кому-нибудь на голову бадью опустит, а мне в тюрьму за то, что работала с неаттестованным стропалем.

– Он аттестованный.

– Пусть покажет книжку.

– Зин, приезжай в Москву, там покажу и книжку, и всё, что спросишь.

– Весёлые у вас сегодня студенты работают, ну, пусть попробует под твоим присмотром.

Под бдительным присмотром нашего Тарзана я принял бадью, опустил её в дыру в крыше, Серёга принял, слил бетон, свистнул. Я крикнул:

– Вира, – сделав соответствующее круговое движение рукой, подтверждающее, что надо поднимать крюк крана, а не стрелу.

Зина осталась довольна.

– Ладно, пусть работает.

Поначалу я, подняв бадью, шёл вниз растаскивать бетон вместе со всеми, но вскоре Серёга велел мне постоянно находиться на крыше – объём бадьи был не более полутора кубов, за то время, пока кран подъезжал к растворному узлу, загружался и возвращался, наши архаровцы успевали растащить бетон и залить стяжку. Экономилось минут пять работы одного человека, но бригада ждала бетон и бугор сказал:

– Алик, не спускайся, жди команды.

Всем стало хорошо: мне – от того, что можно было, пока происходит цикл подачи и отъезда крана, отдохнуть не свежем воздухе; Тарзан наш занялся своими делами: а у Зины появился собеседник – лицо, с которым можно было потрепаться, пока бадья ожидала разгрузки.

– Ты где учишься, студент?

– Да я уже всему научился, закончил в том году.

– А чего закончил-то?

– Бауманский институт.

– Знаю, ваши каждый год у нас строят. Так ты выгодный жених. Женат?

– Немного есть.

– Ну, надо же, и дети есть?

– Сынок, шесть лет.

– Какой ты скороспелый. Ну, вот всегда так, только парень глянется, а он уже женат, и вдобавок семеро по лавкам.

– А что, Зин, в Талнахе парней мало?

– Ой, да парней-то у нас дождём не смочишь, только не с каждым гулять захочешь, через край у нас парней – женихов маловато.

Кабина крана была от меня метрах в десяти и примерно на моём уровне, окно кабины было распахнуто, и Зину я хорошо видел – миловидная блондинка лет тридцати, скорее крашеная, с выражением усталости на лице. Или просто усталая. Кокетничала она явно по привычке – не было в голосе ни задора, ни веселья.

– Зин, ну и как тут у вас в Талнахе, Норильске живётся?

– Да уж получше, чем в Москве вашей. Была один раз – все ноги отдавили в транспорте. А у нас и просторы, и грибы, и ягоды, и рыбалка какая. Зимой на лыжах не то, что у вас – слякоть одна. И лето у нас бывает, солнышка-то летом вон сколько, а зимой мы на юг ездим, зарплаты-то у нас поболе ваших.

Все норильчане, с которыми мне пришлось пообщаться, были ярыми патриотами родного города, севера.

– Убедила, если жену уговорю, переедем в Норильск. Извиняй, бугор зовёт, похоже, рабочий день у нас закончился.

Рабочая неделя у нас была шестидневная – в воскресенье отдыхали. Серёга предложил отдохнуть – решили купить бутылку водки, какой-нибудь немудрящей закуски и ломануться в тундру, немного выпить, полежать, позагорать, может, найдем, где искупнуться. С покупкой водки у нас мог возникнуть затык – персонажам, одетым в стройотрядовские бойцовки, алкоголь не продавали, вдобавок по приезде всем раздали мульки со стройотрядовскими эмблемами, лозунгами и датами и строго-настрого приказали всё это нашить. Не беда – у всех нашлись джинсовые куртки или другая «штатская» одежонка, натянули её, затарились в магазине всем чем надо и смылились в тундру.