Алька. Кандидатский минимум

Попрощавшись, мы вышли в приёмную, где секретарша отметила нам командировочные удостоверения, являющиеся обязательным атрибутом любого гражданина СССР, отправляющегося по делам службы в другой город страны. Она рассказала, что нам надо посмотреть в Ташкенте, что покупать фрукты перед отъездом лучше всего на Алайском рынке и что в Ташкент лучше ездить на электричке – чуть дольше по времени, но удобней и комфортней, и что нужно обязательно возить с собой паспорта и командировочные удостоверения, иначе не сможем подтвердить, что мы москвичи, и нас запросто смогут заставить целый день убирать хлопок.

Распростившись, мы дошли до вокзала, сели на электричку и потащились на ней в Ташкент. Скорость её перемещения была, наверно, чуть больше скорости арбы с запряженным в неё ослом. В дороге нас ждала вдобавок не предвиденная нами остановка, предсказанная секретарём главного инженера УЗКТЖМ. Поезд остановился посреди долины, основная масса народа ломанулась в направлении головного вагона, мы и ещё несколько пассажиров остались на местах. Через какое-то время появилась небольшая группа – человек пять в сопровождении двух милиционеров. Они подходили к сидящим, вежливо смотрели документы, после чего шли дальше, кого-то приглашали пройти с ними – народ беспрекословно подчинялся. Подошли и к нам.

– Будьте любезны ваши документы.

Мы предъявили паспорта, бегло глянув в них, проверяющие, не отдавая нам паспортов, спросили:

– По прописке вы жители Москвы, скажите, а что вы у нас делаете?

– В командировке на УЗКТЖМ.

– Можно ваши командировочные удостоверения посмотреть?

Мы предъявили командировки. Ознакомившись с ними, контролёры вернули нам их вместе с паспортами и продолжили методичный обход состава. Минут через двадцать после ухода проверяющих поезд остановился посреди чистого поля, постоял минут десять, и мы поехали дальше.

После остановки к нам подсел на скамейку невысокий весёлый мужичок, как оказалось, этнический немец, из семьи поволжских немцев, высланных во время войны в Казахстан, позднее перебравшихся в Узбекистан, уже оформивший все документы на переезд в Германию. Рассказал, что полсостава отправили на уборку хлопка и что это обычная практика, но сейчас к ней стали прибегать реже. Кроме того, со всех предприятий и учреждений по осени направляют работников на уборку хлопка – кстати так же, как у нас направляли у нас на картошку.

В Ташкенте мы первым делом купили в аэропорту билеты на пятничный рейс в Москву, потом просто болтались по городу, смотрели, фоткались. В Ташкенте выпал снег, и пальмы с его шапками на листьях выглядели очень впечатляюще.

В один из дней решили взять на вечер чего-нибудь выпить, зашли в магазин и не увидели на бутылках ни одной этикетки на русском языке, обратились к продавщице:

– Девушка, не подскажете, какой из этих напитков по вкусу ближе всего соответствует обычной водке?

Продавщица в весьма нелюбезной манере ответила:

– Я не пью вообще и сказать, как одно дерьмо соответствует другому, не могу.

Мы стояли, размышляя, в какое дерьмо ткнуть указательным пальцем, когда в магазин вошёл русский мужик, явно местный.

Боря спросил:

– Слушай, скажи, что здесь пить можно?

Мужик, не раздумывая, ткнул пальцем в одну из бутылок:

– Это.

– А чем лучше других?

– Отход нормальный.

Жили мы втроём в одном номере, удобства были в конце коридора, но в номере была фаянсовая раковина и кран с холодной водой. На закусь купили на местном рынке всяких национальных солений, картошки, у каждого была кой-какая колбаска. Володька, у которого был кипятильник, выпросил у дежурной кастрюльку и сварил в ней картошку, но когда стал сливать воду в умывальник, раковина лопнула, повезло – трещина не дошла до конца и раковина не развалилась, в противном случае нас при расчёте заставили бы оплатить её стоимость. Посидели, распили эту, как точно охарактеризовала продавщица, дрянь со вкусом одеколона, но мужик не обманул – отход был нормальный.

Утром пятницы, часов в одиннадцать, мы были на Алайском рынке – азиатский, в те годы настоящий декханский рынок. Любой московский – это просто жалкое подобие. Сам запах фруктов всех видов, специй, большинство которых я до этого не видел, а про часть из них и не слышал, уже погружает тебя в атмосферу востока, и каждый продавец тебя хватает за руку и кричит, что только у него самые лучшие дыни, арбузы, виноград и прочее. Спешить нам было некуда – до отлёта было часов шесть, прошли и попробовали всё, что мы планировали купить, почти у каждого продавца, отчаянно торговались, чем вызвали уважение продавцов и, как следствие, скидки, закупились – чёрт на печку не вскинет. Я купил корзинку с крышкой, втиснул туда килограммов восемь винограда, взял две огромные дыни «торпеды», набрал по мелочи какой-то экзотики и вволю вяленой дыни и ещё чего такого, что в Москве было тогда большой редкостью. Позвонил в Москву жене.

– Мил, сегодня вечером прилетаю, попроси деда, чтобы он меня встретил в Домодедово в девять вечера, а то я тут фруктов накупил, в руках не довезу, пусть подскочит, поможет.

– Хорошо, у тебя всё в порядке?