Алька. Второе пришествие

Я и в самом деле так думал. Да, у Юры с Акимовым были приятельские отношения, и что? Какая мне разница, кто с кем дружил, дружит и будет дружить в отделе до меня, со мной и после? Важно, как ты дело своё знаешь, как будешь трудиться, сможешь ли отвечать новым требованиям, а пока не о чем говорить. Во всех местах, где мне приходилось трудиться, у меня возникали приятельские или дружеские отношения, но к ним никак не примешивались отношения внутрипроизводственные, кто кому начальник, кто кому подчинённый, какое это имеет значение после работы, в пивной или бане? Сказать, конечно, по совести, человеку, которому симпатизируешь, будешь немного потрафлять, но немного. Из двух равных выберешь его, но равных! Это не повлияет на дело, но ставить на важное дело симпатичного тебе болвана – это загубить дело.

На следующий день позвонила секретарь директора:

– Алек Владимирович, приезжайте в институт подписать приказ о вашем назначении, и Властимир Петрович хотел обсудить с вами текущие дела.

Утром следующего дня, подписав у секретаря приказ о моём назначении, я зашёл в кабинет директора, он, широко улыбаясь, поднялся со стула:

– Поздравляю, ну вот видишь, всё получилось, как я говорил. Значит, так, отдел твой вскорости будет переезжать к нам сюда, в основное здание, видишь, ремонт идёт. – Действительно, здание было полностью расселено, и в нём шёл ремонт. – С Игорем Рыжовым обсуди, сколько вашему отделу помещений надо.

– Хорошо.

– Как ты, разбираться начал с делами отдела?

– А как? Акимова нет, он мне пока ничего не передал.

– Передаст, он сегодня у меня будет работу просить, скажу ему. Вот тебе списочный состав твоего отдела.

Я взял листок, пробежал глазами, в списке увидел незнакомую мне фамилию – Папавян.

– Папавян, а это кто такой?

– А это заведующий сектора литья по выплавляемым моделям.

– А на кой мне в отделе штамповки литьё по выплавляемым моделям?

– А у тебя не отдел штамповки, а отдел малоотходных технологий.

– Ну хорошо, пусть так, но зачем мне в отдел сектор, в котором я ни хрена не понимаю, и человек, которого я не знаю.

– А ты думаешь, я во всех технологиях понимаю, что в институте разрабатываются, и что с того? Или ты полагаешь, что мне министерство своих людей не напихивает? А куда мне их, в приёмную рядом с секретаршей сажать? Ты его не корми, дай для начала пару человек, будет сам себя кормить, разовьётся – создадим отдел, не сможет – сам уволится.

Я развёл руками, тогда я ещё не знал, что это была первая ласточка.

– Ну хорошо, посмотрим, что из этого выйдет.

– Посмотри. Но имей в виду, план отдела всё равно за тобой.

– Разве, а я думал план минус Папавян.

– Шутник. Ты давай сейчас сходи в министерство, к начальнику управления, которое нас курирует, зовут его Владимир Яковлевич, он хочет на тебя поглядеть. Мужик он говнистый, ты с ним особенно в споры не вступай, сжуёт, и я не спасу. Он, кстати, близкий приятель Акимова, поэтому и быстро не получалось с тобой. Ну давай, пока.

Минут через десять я уже шагал по ковровой дорожке кабинета начальника управления, подойдя к столу, я бодро поздоровался:

– Здрасте, Владимир Яклевич, вызывали?

Худосочный дрищ, сидящий в кожаном кресле, не здороваясь, молча разглядывал меня, я начал разглядывать его, минуты через три наших гляделок дрищ произнёс:

– Насколько я осведомлён, вы не являетесь членом партии.

– Абсолютно точно.

– Чёрт знает что происходит, берут непонятно кого, назначают руководить людьми, вдобавок не члена партии.

Я состроил грустную физиономию – мол, сам не понимаю, что с людьми происходит, понабирают всяких без разбора. Начальнику мои ужимки явно пришлись не по душе, он прошипел:

– Можете быть свободным, я буду пристально следить за вашей работой.

Я развернулся и, смахнув скупую слезу раскаянья за все свои совершённые и те, которые ещё совершу, прегрешения, бодро потопал по длинной ковровой дорожке, размышляя, зачем им всем такие огромные кабинеты? Сделали бы один зал совещаний для всех, уменьшив при этом все их личные кабинеты, – сколько бы денег сэкономили. Совещались бы по очереди и пореже. Да на эти деньги, что они прозаседают, на всю армию можно было бы фланелевых портянок нашить.

Акимов не появлялся на работе, и я несколько дней работал, сидя в своей комнатёнке, неудобно было занимать кабинет начальника без его присутствия – там могли быть какие-то его личные вещи. Появившийся Акимов с удивлением сказал:

– Алек Владимирович! Да что ж вы здесь ютитесь, занимайте своё место в кабинете.

– Там, наверно, какие-то ваши личные вещи.

– Да какие там вещи.

Мы зашли в кабинет, он забрал несколько бумаг из стола:

– Ну вот и всё, располагайтесь.

Я оглянулся на все находящиеся в кабинете бумаги, на столе, подоконнике в шкафах и на шкафах.

– А это что?

– Да хлам ненужный, руки не доходили всё выкинуть.

Я подошёл к столу, выдвинул я ящик, он тоже был забит бумагами.

– Это тоже хлам?

– Тоже.

– А бумаги по отделу?

– Да нет никаких бумаг.

– Ну договора-то есть?

– Договора у заведующих секциями.

– Ну тогда прощаемся.

Владимир Николаевич кивнул мне и ушёл.