Алькар. Воскресшие тени

Добравшись до учебного центра, первым делом Соня нашла Леону, с которой у нее проходил совместный урок по самопознанию. Его вёл господин Кудей Волд, такой же своеобразный, как и сам предмет, вдоль и поперёк сплетенный из шарад и загадок. Вечно взлохмаченный с удивленными, чуть на выкате глазами, он имел привычку спорить сам с собой вслух, нервно грызя при этом пишущий колпачок.

По мнению Леоны, он так углубился в познание самого себя, что стал немного чокнутым.

— Сегодня мы не станем изучать новую тему, — сообщил господин Кудей Волд, чем вызвал в аудитории всеобщее одобрение. — Это будем напрасной тратой времени и сил. Все равно вы ничего не запомните, сейчас ваши мысли далеко отсюда и совершенно не связаны с моим предметом.

У Сони давно сложилось впечатление, что этот странноватый человек умеет читать чужие мысли. То ли высочайший профессионализм, то ли особые знания, но он точно был непревзойденным провидцем человеческой натуры и даже недалекого будущего.

— Кто — то из вас сейчас страдает от неразделенной любви, кто-то обдумывает наряд на предстоящий праздник, а у кого-то все мысли о подарках, — прошуршал он вкрадчивым голосом, вглядываясь в лица собравшихся. — На вашем месте, я бы заглянул в магазин госпожи Маврики, — прошептал он, дотронувшись до Сониного плеча.

Господин Кудей Волд оказался прав, Соня как раз думала о подарках, а точнее о средствах, на которые их можно купить. Сложив в уме все найденные в доме монеты, она пришла к неутешительному выводу, что дары с ее стороны, пожалуй, будут самыми скромными. Оставалось надеяться, что сегодня она получит зарплату.

— Я смотрю, ты тоже в предвкушении праздника, — прошептала Леона заметив Сонин отстранённый взгляд.

— Ага, в предвкушении, — вздохнула она.

— А я уже всем купила подарки, — сообщила Леона с торжественным видом, — вот только с платьем до сих пор не определилась…

Предпраздничная суета полностью поглотила Алькар. Казалось, даже воющий ветер с проливным дождём, обсуждали предстоящее мероприятие. Вспомнив о завтрашней выписки Нарца, Соня пригласила Леону к себе домой.

— Если встретишь Финта и Макса, передай им, чтобы тоже приходили, — попросила она.

— Финту точно скажу, мы как раз встречается после занятий, — лицо Леоны тут же озарилось. — А вот насчёт Макса не уверена…

— Он снова забросил учёбу?

— Напрочь. Финт говорит, что он все время проводит в орлианнике или на Тиберлоу — арене. Сейчас взялся тренировать двух диких орлианов.

— Макс в своём репертуаре, — цокнула Соня, — завтра же загляну к нему, и как раз приглашу в гости.

— Я думаю, ему будет приятно, а то в последнее время ты все больше проводишь в компании лягушатника, да этого Нарца, — ее кошачьи глаза чуть сузились.

— Просто я беспокоюсь за его здоровье, ведь это он по моей вине оказался в лечебнице. И вообще… Он тоже мой друг, — насупилась Соня.

Леона многозначительно улыбнулась и переключилась на преподавателя, как раз рассказывающего о внутренних конфликтах индивидуумов.

После занятий Соня направилась в лягушачий питомник, в надежде получить свою первую зарплату. На улице как обычно было сумрачно и немноголюдно, особенно на контрасте с первой половиной дня. Лишь веточки праздничного дерева Шиу, продававшиеся на каждом углу, делали город живым и нарядным. Это снова напомнило Соне ту приятную предновогоднюю суету, которую она так любила. Новый год, Рождество… Она всегда так ждала эти праздники, даже больше, чем собственный день рождения. Соня непроизвольно улыбнулась, вспомнив папу, который наряжался дедом Морозом и в полной уверенности, что его никто не узнаёт, поздравлял любимых дочурок. Он так забавно кряхтел и охал, что Соня едва сдерживалась от смеха, но продолжала, подыгрывать ему. Войдя в роль, отец громко, раскатисто смеялся, поглаживая ватную бороду, доходившую ему до середины накладного живота. За всей этой мишурой, только его глаза оставались прежними: лучезарными и молодыми. Сейчас они уже были другие, и неизвестно, станут ли когда — ни будь прежними.

Господин Ливс Салиман находился в дальнем углу питомника и кормил своих подопечных сушеными гусеницами — их любимым лакомством. Увидев Соню, вардан улыбнулся и сказал:

— А я уже решил, что ты забыла про свою зарплату.

Он суетливо отряхнул руки от приливших к ним сухих гусениц, и пошарив по карманам, протянул ей чёрный мешочек с монетами.

— Двадцать пять фалексей и шестьдесят три кровта, — торжественно проговорил он, — подправляю, с почином тебя.

— Спасибо, — улыбнулась Соня в ответ, сжимая в руках мешочек с деньгами.

— На что потратишь свой первый заработок? Если не секрет, конечно, — поинтересовался вардан.

— Куплю подарки друзьям, — не задумываясь, ответила Соня, поглаживая прильнувших к ее ногам серебристых лягушек.

— Вот это правильно, друзья — это прекрасно, — кивнул он. — А как твой будущий орлиан? Ещё не вылупился?

— Пока все без изменений. Хотя, нет, мне кажется, яйцо стало чаще дергаться и подпрыгивать.