Ведь метод Христианства — увеличение интенсивности излучения тела до тех пор, пока излучаемое “биополе” — тело Света — не станет сначала устойчивым и способным к самостоятельному (без подпитки из внешнего источника) существованию. И этим достигается Бессмертие — т. е. непрерывность существования сознания, за счет приобретения им практически вечного неразрушаемого носителя. А затем Христианин перекачивает всю энергию, составляющую атомы его тела, в свое новое тело Света, упраздняя тем самым “физическое” тело окончательно и бесповоротно. Оно просто исчезает из видимого обычным зрением мира.
Конечно, не всем удается дойти до этого апофеоза Святости. Но и первое достижение — Бессмертие — уже весьма хорошо. Человек начинает жить в своей настоящей Отчизне — Царстве Небесном. А при желании может вернуться в земной “физический” мир и продолжить дело своего совершенствования[168]
. Это, кстати, и можно лишь считать единственной формой настоящей “реинкарнации”. На санскрите же сей процесс именуется кайя-вьюхой.Но, как было сказано, все это доступно лишь избранным. Особым людям, так сказать. А остальным — вечная погибель. Обидно? Конечно. Но кто же такие эти избранные, черт побери?!
Интересный вопрос, не правда ли? Как узнать человеку, избранный он или нет? А то вдруг он избранный, а не знает этого. И дурака валяет, зря время тратит, когда надо было свое избранничество проявлять. Ведь все избранные поначалу на избранных совсем не похожи. Ничем от окружающих не отличаются.
Бывает, конечно, что и отличаются. Прямо с рождения. Но это те самые — которые кайя-вьюху свою доделывать пришли. А те, которые первый раз родились[169]
— те самые обычные. А потом вдруг выясняется, что избранные. Как это так?Открываю этот «секрет». “Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам“ (Иез.33,11). И по этой причине не препятствует никому из желающих быть избранными стать таковыми.
Ведь в ком есть
Но зачаток Света есть в каждом человеке. Это его “биополе” — тот остаток тела Света, который некоторое время функционирует у “обычного” неизбранного человека, прежде чем угаснуть навсегда
[170].Так в чем проблема? Для того, что стать избранным, необходимо сделать лишь одно — обратиться.
Есть два пути. Первый — обычный, общепринятый — уменьшать интенсивность своего излучения, то есть идти во все более глубокую Тьму. Второй — иной путь — увеличивать интенсивность излучения, то есть идти к Свету. Увеличивать свою светимость, так сказать.
Обратиться — значит избрать
Мы, конечно, привыкли считать, что инок — это монах. Но монах (monk) слово иностранное. От слова mono — единый. То же, что и йог, кстати. А инок — русское.
Некоторые думают, что смысл слова монах — monk — в уединенности, т. е. монах — это отшельник. Мне так не кажется. Скорее, все же, речь идет о единении со Всевышним. Хотя, может быть, о том и другом одновременно.
Но слово инок нам сейчас интереснее. Далеко нам еще до Всевышнего, да ив отшельничество отнюдь не всякий так вдруг готов удариться. А вот стать иноком — иным, не таким, как все, — это уже реальнее. И совсем не обязательно для этого проходить обряд посвящения — пострижения в монахи, скажем. Можно ведь стать тайным иноком, внутренним.
Не спорю, наряду с многочисленными плюсами у тайного иночества есть и минусы. Какие? Труднее быть иноком тайным, чем явным. Внешняя форма дополнительно дисциплинирует. Захотел уже сорваться, пасть — а положение обязывает. Честь мундира и все такое прочее. Это вещи не маловажные, всякий понимает.
Но здесь же и преимущество тайного иночества: там, где “официальному” монаху поможет необходимость хранить честь мундира, тайный инок может рассчитывать только на силу своей воли. Воли быть иным, увеличивать излучение. А чем чаще воля тренируется, тем сильнее она делается. Избранность же дается тому, кто настойчиво желает ее приобрести. “Посему, братия, более и более старайтесь делать твердым ваше звание и избрание; так поступая, никогда не преткнетесь, ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа” (2 Пет. 1, 10–11).