Алхимия смерти. Облечение в силу

Есть этому факту и более “прозаическое” объяснение. Все искушения, т. е. неприятности всех рангов и масштабов, происходят с нами отнюдь не случайно. Абсолютно каждая неприятность случается с нами как результат присутствия в нашем существе тех или иных энергетических блокировок. Говоря старомодным языком, все наши беды — это расплата за грехи. И этими самыми грехами, в нас засевшими, эти беды к нам энергетически притягиваются.

Вот и все. Сейчас этот факт уже всем почти известен, так что долго воду в ступе толочь тут нечего. Ну, а вывод простой и ясный: хочешь жить спокойно и без идиотских “приключений” — очисти свои каналы. Тогда и море будет по колено. И наконец-то появится любимая наша пресловутая уверенность в завтрашнем дне.

Но ведь море по колено — это из пословицы про пьяного. Пьяному и море по колено — так говорят. Может быть, неуместно здесь такое сравнение? По другому надо было как-то выразиться?

Можно было, конечно, и по другому. А можно и так. И вот почему. Помните, один из наиболее распространенных в суфизме образов? Вино. И опьянение. Вино Божественной любви и Божественное опьянение. Случайно ли суфии использовали такие параллели? Нет. Ведь обычное опьянение — это так называемое измененное состояние сознания. И Божественное — тоже. Состояния сознания разные, конечно, диаметрально причем противоположные, но оба — измененные. Не обычные, то есть. И что интересно, и то и другое имеет некоторые сходные качества, не присущие обычному состоянию сознания. Потому, кстати, и есть возможность именовать их одним и тем же словом.

О чем речь? О свободе. Что такое свобода, если самое короткое определение дать? Это отсутствие страха. А где нет страха — там и “уверенность в завтрашнем дне”. Ведь что такое неуверенность в завтрашнем дне? — Это страх, боязнь того, что произойдет что-то неприятное[173].

“В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершенен в любви” (1 Ин. 4,18). Что же такое любовь? “Бог есть любовь и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем” (1 Ин. 4,16) — говорит Апостол Иоанн.

Понятно, что речь не о плотской любви. Ясно, что любовь — это и есть то самое измененное состояние сознания, то самое Божественное опьянение. И когда человек пребывает в этом опьянении, то в нем нет страха. Он не боится абсолютно ничего. А тот, кто не боится ничего, — абсолютно свободен. Таково сверхчеловеческое состояние.

Но и приближаясь постепенно к этому состоянию, мы начинаем понемногу ощущать вкус свободы. Понемногу пьянеем от любви Божьей. И это выражается, в частности, в том, что мы ощущаем Божественную заботу об удовлетворении наших нужд. И видим ее несомненные проявления.

Что же касается обычного опьянения, то здесь есть нечто аналогичное, хотя и на прямо противоположном полюсе бытия. Человек в обычном своем состоянии находится как бы посередине между этими двумя состояниями — Божественного опьянения и простого. Между Сверхчеловеком и животным.

Ведь пьянство низводит человека до скотского состояния. Почему я так говорю? Потому что, как ни стыдно в этом признаться, знаю это из собственного жизненного опыта. Пьющий (регулярно) до опьянения человек — это уже не человек, а животное. И это легко подтверждается тем, что он, в отличие от нормального человека, “уверен в завтрашнем дне”. В том, по крайней мере, смысле, что его этот самый завтрашний день совершенно не волнует.

Я хорошо помню, хотя с тех пор минуло много лет, что кроме главного вопроса: где бы выпить? — меня интересовал только один: чем закусить? И совершенно почти ничего я не боялся. Конечно, если, скажем, я видел, что сейчас начнут бить — я мог испугаться. Но в самый последний момент. А так, чтобы заранее задуматься над предотвращением неприятностей — ни в коем случае. Наоборот, всегда лез на рожон. Совершенно бесстрашным был в этом смысле. Море было абсолютно по колено[174].

В этом, кстати говоря, и одна из причин алкоголизма и наркомании. Человек обычный, так называемый “нормальный”, всегда находится в страхе. Даже тогда, когда сам этого не замечает. И поэтому все время заботится и суетится. Думает о завтрашнем дне. Деньги зарабатывает — как бы без средств не остаться. Как бы чего не случилось. Как бы не заболеть. Как бы не поскользнуться. Как бы не стукнуться. Как бы не… — и так до бесконечности. Это и есть страх. О нем сказал Спаситель: Не пецытеся душею вашею, что ясте, ни телом, во что облечетеся (Мф.6,25). А так как в страхе есть мучение, то человек начинает искать выход. А выхода два: вверх — к Сверхчеловеку, и вниз — к животному. Животные ведь тоже не пекутся о завтрашнем дне — их вполне устраивает сиюминутная сытость.