Алхимик

— Могу я поговорить с капитаном?

Ридж усмехается, Ратта и Дилнвит удивленно переглядываются. Один Хорст остается невозмутимым.

— Если убедишь стюарда, что дело твое важное. Иначе не пустит. А зная Бульдога Трампа — и с важным не пустит. К тому же, шляться по кораблю за просто так не позволяется. Ты должен будешь договориться с мидшипменом или мичманом, чтобы тебя проводили.

Хорст допивает грог и хлопает кружкой об стол.

— Короче говоря, у тебя должна быть чертовски убедительная причина для разговора. И не только с капитаном, смекаешь?

Эд отвечает коротким кивком, разглядывая свое отражение на дне кружки. Похоже, путешествие может затянуться.

Глава одиннадцатая Корабль третьего ранга «Агамемнон»

Один день сменяется следующим. Непрерывная рутина и тяжелый физический труд оставляют мало места досужим размышлениям и дают мало шансов авантюрным предприятиям. Бригада к которой определили Сола — расчет двадцатичетырехфунтовки. Этот монстр весит больше тонны, а каждое ядро тянет за десять килограмм. В расчете Эд заменяет худосочного и нерасторопного Дилнвита. Он подает ядра и заряды, набивает ствол, вместе с остальными выталкивает отброшенную отдачей пушку назад в орудийный порт. Учебные стрельбы капитан устраивает часто, день через день, а когда стрельб нет, мичман-канонир заставляет расчеты тренироваться без стрельбы. Помимо того, Мастер время от времени выгоняет матросов на верхнюю палубу, заставляя упражняться с абордажными саблями. Эти упражнения приносят Эду некоторый опыт и несколько неглубоких порезов, от которых остаются тонкие шрамы.

Они в море уже неделю, но Сол за это время видел Данбрелла всего раза три и всегда — на приличном расстоянии. Матросы начинают говорить о скорой стоянке — корабль идет к какой-то военной базе на пустынном острове — Кайорма, кажется.

Снегопады сменяются дождями, ветра становятся теплей. Настроение у матросов поднимается, протяжные и унылые песни — «шанти» — которые они поют за работой, сменяются более резвыми и веселыми. Кое-кто начинает петь и по вечерам, за кружкой грога.

Утром восьмого дня раздается звонкий крик мальчишки-впередсмотрящего.

— Земля по носу!

Отбивают вторые склянки и остров Накорта, приземистый конус серого камня, становится виден и с палубы. Несколько кораблей дрейфуют у его берегов — шхуна и два брига. Несколько судов помельче пришвартованы у причалов.

— Мы сойдем на берег? — спрашивает Сол, вдруг понимая, как страстно желает почувствовать ногами твердую почву. Хорст усмехается:

— Черта с два! На берег сойдут офицеры, может с десяток матросов для погрузки припасов. Да ты не волнуйся — все что надо маркитанты привезут прямо сюда!

— А что надо? — Эд догадывается, что надо матросу на берегу, но…

— Девок и выпивку, а что еще? — смеется Хорст. — Ну, кому надо — шмотки, всякую мелкую утварь. Только тебе не повезло, парень. Жалования нам давать не собираются. Попробуй — может, кто займет…

— У меня идея получше есть, — задумчиво говорит Сол. Мысль эту он вынашивает уже несколько дней. Кажется, сейчас самый повод попробовать.

— Я хочу в кулачных боях поучаствовать. Можешь договориться? — он смотрит на Хорста выжидающе.

За время, которое Сол провел на «Агамемнон», такие бои устраивались всего раз. Тогда подряд прошли шесть поединков, каждый минут пятнадцать. Эд посмотрел и решил, что шансы у него есть. Моряки дрались неплохо, умело пользовались качкой и ограниченным пространством, но силы и быстроты многим недоставало. А уж техникой и разнообразием приемов похвастаться не мог никто. Теперь, когда раны его успели зажить, а силы — восстановиться, Эд хотел попробовать себя. Бойцы получали пятую часть поставленных на них денег. А деньги Эду были нужны — и не на потаскух и спиртное.

Хорст ухмыльнулся, задумчиво оглядел Сола.

— Нужно заплатить входные, — сказал он, наконец. — По кроне за бой.

Эд наклоняется, так что они почти касаются лбами.

— Если заплатишь за меня — верну две.

Хорст улыбается шире, обнажив ряд кривых коричневых зубов.

— Можешь начинать готовиться, — он хлопает Сола по плечу.

* * *

Два удара колокола глухо звучат через толстое дерево палуб. Вторые склянки ночной вахты — значит, девять вечера. Сол уже привык к морскому распорядку, колокольный звон распознает почти так же легко, как раньше — стрелки на карманных часах. Сверху слышится топот множества ног — матросы уже собираются поглазеть на бои. Из офицеров и мичманов на корабле этой ночью остались только второй лейтенант и лейтенант морпехов. Оба уже пару часов как засели в кают-компании. Мидшипмены, Бейтс и Карлайл, по словам Риджа, сами охочи боев, так что бояться их не стоит. Эд поднимается и не спеша начинает разминаться. Моряки за соседними столами, те что предпочли зрелищу карты и выпивку, смотрят на него недоуменно. Все эти гимнастические изыски они связывают разве что с бродячими циркачами.

— Одноглазый, — бросает один из них. — Сегодня тебя отделают.

— Это пари? — фыркает Сол. — Сколько ставишь?