Алхимик и королевский ингредиент

Оно не отпускало, напоминая о себе с каждой сменой дня и ночи, с каждым выпитым глотком, с каждым потраченным впустую словом. Не давало покоя даже в моменты полного штиля.

Алхимик может сколько угодно сыпать проклятиями и строить планы на месть, но власть жрецов ничто не поколеблет. Пока человек верит обещаниям, которые слуги храмов дают от имени своих богов, пока надеется, что вечность лучше настоящего, пока молится, чтобы у всего этого был смысл. И человек будет верить, надеяться и молиться. Ведь иначе он проснется однажды и поймет, что по Ту Сторону его и вовсе может ничего не ждать, что ему остается только Эта, единственная, и все уготованное ею человеку на его недолгом пути.

И нет для человека ничего страшнее, чем однажды проснуться с этим знанием.

За такими размышлениями Сейн и застал ее у правого борта.

Он на мгновение задержался, чтобы бросить взгляд в открытый палубный люк. Лунный свет лишь обозначал макушки тесно сидящих внизу людей. Изредка из темноты долетал железный лязг цепей.

Из Потерянного королевства корабль возил к Верхнему Серпу ртуть, а на обратную дорогу капитан закупал в бердонской столице невольников для работы на шахтах. Их держали в центральной, огороженной части трюма, кормили раз в день, поили дважды и открывали люк только ближе к ночи, чтобы впустить немного воздуха и выветрить застоявшийся запах немытых тел. Сейн никогда не видел лиц невольников, никто из них не поднимал глаз к небу.

Матросы болтали, что на этот раз даже никого не пришлось подгонять, узники сами с охотой тащили свои кандалы на борт. Лучше на шахты, думали они, чем в «соломенные щиты» – отряды смертников, из чьих тел поднимется первая баррикада грядущей войны.

Глупцы еще не представляли, что ждет их на руднике.

Сейн немало удивился, узнав, что на севере вновь добывают ртуть. После гибели королевства, у которого теперь даже не было имени, о его шахтах никто не вспоминал больше сотни лет, а единственное крупное месторождение располагалось в Корпарике. Спрос был всегда, и жидкий металл без всякого волшебства превращался в золото на рынках по всему континенту.

Тот, кто смог отыскать и восстановить старые рудники, сейчас, должно быть, жил как король.

Сейн встал рядом с Марго, облокотившись на деревянные перила. Глянул на бутыль в ее руке и ничего не сказал. Ему не нравилось, сколько она пьет, но еще меньше ему хотелось сталкиваться с тем, что пожирало ее изнутри. Захмелевший взгляд отлично скрывает боль.

– Вышла освежиться? – спросил он, только бы что-нибудь спросить. Банальности сами лезли на язык.

– Что мне, про твоих баб слушать? – огрызнулась королева.

– Мне надо было поддержать разговор. Это негласная мужская традиция – поддержать разговор о женщинах. К тому же выдумывать любовные похождения порой веселее, чем в них участвовать.

– Так ты все выдумал?

– Конечно.

– И суккуба выдумал?

– М-м, нет. Про суккуба правда.

– Отвратительно.

– Ты сама спросила.

– А рыженьких тоже выдумал?

– Не совсем.

– Близняшек?

Сейн цокнул языком и сделал вид, что ему вдруг стало интересно наблюдать, как волны плещутся о борт корабля.

– Так и кого ты выдумал?

– Ладно, подловила.

– Какой же ты…

Некоторое время они молчали, по очереди прикладываясь к бутылке.

– Видел, кого мы перевозим?

– Обреченных.

– Нет, я про другие клетки.

В первый же вечер, возвращаясь в свою каюту, Марго выбрала не ту лестницу на корме. Перепутала, обессилевшая от головокружения и желудочных спазмов. Спустилась туда, где не ждали лишних глаз.

Алхимику даже не нужно было ничего говорить, она все видела по его лицу.

– Ты знал?

– Знал. Капитан хотел спросить, что я о них думаю. Не опасны ли они для команды.

– И что ты думаешь?

– Они не опасны.

– Я не о том.

Сейн втянул носом воздух и стоял так, пока в груди не заболело. Сказал глухо:

– Это не наше дело.

Тогда заплутавшую королеву нашел боцман. Не стал ничего выяснять, только попросил не рассказывать капитану. Дверь на лестницу в тот же вечер заперли на ключ, и никто не узнал о промашке первого помощника. Но Марго отлично помнила пузатую бадью, наполненную до краев, и зеленые шары глаз, выглядывающие из воды.

– Это правда был жабий король? Такой огромный… Я думала, они живут в сказках.

– В сказках куда больше правды, чем кажется.

– А рядом, в соседней клетке?

Она поежилась, припомнив человекоподобное существо, похожее на опухшего неуклюжего младенца размером с пятилетнего ребенка. Его мясистые губы, занимавшие половину лица, потрескались и сочились сукровицей. Существо отрывало подсохшую желтоватую корку и закидывало в рот.

– Дояр.

– Они же сосут кровь из скота… – Королева почувствовала, как выпитый брам просится обратно, и едва сдержалась.

– Редко, когда уже совсем изголодаются. Они предпочитают молоко, присасываются к вымени, пока никто не видит.