Алхимик и королевский ингредиент

Сейн не искал ее специально, но натыкался в каждой следующей книге. Нигредо, Альбедо, Цитринитас, Рубедо – четыре заклинания алхимии, целостная суть, открывающая бесчисленное множество связей между элементами, у южан была представлена единой кольцевой формулой, которую можно было читать с любого места. И чем дальше движешься по замкнутому кругу, тем больше сил она тянет, пока не доберешься до…

Сейну потребовалось время, чтобы все осмыслить. Алхимики Змеиного Языка знали Рубедо.

Заклинание он выучил, понимая, что вряд ли сможет его когда-нибудь применить. Зубрил, бормоча каждый вечер, подобно колдунам. Это северные чародеи проговаривают заклинания про себя, в Сантаре и Нижнем Серпе их читают нараспев, что дольше, но требует меньшей концентрации, ведь всего одна лишняя мысль может привести к непредвиденным последствиям.

Темные колдуны шепчут, шептал и Сейн. Может, это ветер, гуляющий по саду, слишком рьяно трепал лиственный полог, но по ночам алхимику все чаще казалось, что кто-то шепчет ему в ответ.

* * *

Тем вечером над дворцом, подобно беспокойным птицам, кружили крики роженицы. Сейн по обыкновению засиделся в библиотеке и не заметил прихода тишины. Когда на дорожку за окном вышел прогуляться лунный свет, застонали дверные петли, и на пороге показался Вассад:

– Пойдем, Исалар, пойдем же скорей!

Лицо колдуна горело от возбуждения, лоб блестел испариной.

Сейн нехотя оторвался от книг и двинулся вслед за хозяином, думая, что тот хочет представить гостю сына. Не представляя, как в культуре схеотов положено себя вести в таких случаях, алхимик подбирал в голове слова поздравлений. Детей он всегда сторонился, относясь к ним как к чему-то чуждому и непонятному, в чем разбираться жаль и сил, и времени. Не к месту вспомнился Сордус, который когда-то назвал «вечным ребенком» его самого.

Отчего-то они завернули в южный двор и вновь вышли к башне из серого камня. Проход уже был открыт, внутри горели огни.

– Пойдем, пойдем! – поторапливал Вассад, загадочно улыбаясь.

На этот раз он не повел Сейна в зал с головой малика. Они поднялись по боковой лестнице на второй этаж, где тотчас перехватило дыхание от жара, а горячий воздух опалил ноздри. Свободного места там было куда меньше, чем внизу, большую часть помещения занимала круглая печь из неровного бурого кирпича. Схеоты называли его «пальчаткой» – после формовки на нем специально оставляют следы пальцев, чтобы надежнее схватился раствор. Полукруглая металлическая дверца оставалась закрыта, но через узкие щели можно было рассмотреть пляску пламени внутри.

Сейн попытался дышать через рот, гадая, куда его привели.

– Глину для этого кирпича замешивали на крови тысячи невинных! – сказал Вассад с таким достоинством, словно не было в его жизни гордости больше. – А знаки на внутренней стороне горнила благословил сам малик! Силы в ней столько… Впрочем, ты увидишь сам.

В комнату следом за ними вошла мать колдуна, ее голову покрывал белый платок. В руках она держала младенца, раскрасневшегося и сморщенного, подобно брюкве, весь день пролежавшей под лучами Светила. Ребенок спал, приоткрыв беззубый рот, и походил на крошечного старичка. Вассад достал кинжал и ткнул острием его пухлый пальчик. Младенец застонал во сне, но глаз не открыл – его чем-то успели опоить.

Колдун выводил кровью знаки на лбу и груди младенца, и несложно было догадаться, кого эта кровь должна привлечь. Сейна передернуло, несмотря на жару, по внутренностям пробежал колючий холодок.

– Зачем?..

– Я придумал, как вернуть тебе долг. Я отдам тебе сына!

– Вассад, я не этого…

– Знаю, друг мой, знаю, но послушай! Ты получишь куда больше! Уже сейчас ихса вцепится в эту душу сольпугой, а дальше… – Колдун щелкнул пальцами, и дверца печи распахнулась. На них дохнуло жаром так, что Сейн отпрянул, прикрывая лицо. – Дальше все сделает пламя, навеки сплавит тень и прах. – Он сцепил руки в замок. – Добавь прах в раскаленную медь, золото или сталь, вымочи в его растворе кожу или ткань, натри им камень или кость. И получишь клетку, которая всегда с тобой.

Сейн затряс головой. Теперь он знал, каким образом колдуны вытаскивают демонов с Той Стороны, и знание это тяжелым шаром бренчало в черепе, било по вискам. От раскаленного воздуха плыло перед глазами.

– Я не справлюсь… Ты говорил, что без дара их не подчинить.

– Вот и проверим! Жрецы забрали твою силу, но не смогли забрать нечто другое. У тебя открытое сердце и острый ум, ты стремишься наполнить его вперед карманов и умеешь отвергнуть рабство плоти. Ты был рожден править, друг, не служить. – Вассад вцепился Сейну в плечо хваткой коршуна. – Ты заслужил свой шанс.

С этими словами колдун забрал ребенка у старухи и сделал шаг к печи.

– Нет! – остановил его Сейн. – Не хочу так… Не могу.

Вассад посмотрел на него с недоумением. Медленно опустил взгляд на ребенка в своих руках и расхохотался: