Алхимик и королевский ингредиент

…Вспоминая эту историю, Сейн отступил на шаг, ему было больно даже стоять рядом с такой горой золота.

– Не кисни, Исалар, я отдам свой долг серебром, камнями, чем скажешь. Ну! Ты слишком богат, чтобы носить такое лицо!

Он был прав. Если Сейну удастся перевезти все обещанное к Серпу, ему хватит на титул лорда и солидный кусок земли где-нибудь среди виноградников Сантаре.

– Не хочу обижать тебя отказом, но я осмелюсь просить другой награды.

– Все что угодно, – подбоченился колдун.

– Позволь забрать с собой знания из твоей библиотеки, дай мне хорошего переводчика.

– И все? Ты готов променять сокровища на книги?

– Положи книгу на одну чашу весов, и ты удивишься, сколько всего она сможет перевесить.

Вассад вытаращил глаза:

– Ты не перестаешь удивлять меня, Исалар! Откуда ты знаешь заветы великого малика?

– Из книг, – улыбнулся Сейн. – Мудрость вашего народа порой добирается и до севера.

– Это так, друг мой, сила слова воистину не знает границ!

Вассад постоял немного, хмуря брови и кивая своим мыслям, затем поманил Сейна рукой:

– Хочу показать тебе настоящее сокровище.

Едва они ступили в башню, как внутри зажглись широкие чаши и тьма нехотя отступила под напором пламени, прячась под высоким сводом. Сейн огляделся, но камней, которые втащило внутрь из стены, нигде не увидел. Круглый зал был холоден и пуст, лишь отрубленная голова встречала гостей со своего постамента.

Когда-то она принадлежала мужчине, которому по возрасту было впору носить белый. Сейчас кожа на его лице пожелтела и походила на восковую маску, черные губы скривились, будто норовя выплюнуть последнее проклятие, плотно сомкнулись морщинистые веки. Сейн догадывался, что за ними пусто. Первым делом при бальзамировании схеоты вынимают глаза.

Вассад медленно поклонился, держа руки за спиной, и с несвойственным ему придыханием сказал:

– Великий малик!

Сейн на всякий случай повторил приветствие.

Сложно определить границы могущества отдельного колдуна. По слухам, все кичатся роскошью своих дворцов и могут помериться богатством с любым из королей Серпа, что немудрено, если силы позволяют хоть каждый день обращать медь в золото. Но Вассад в этой неясной иерархии явно занимал место повыше прочих.

Ведь если он не врал, в его сокровищнице лежала самая почитаемая реликвия Змеиного Языка.

Схеоты жили разрозненными общинами, каждая со своим вождем. Колдуны вмешивались в их дела разве что от скуки да изредка собирали дань, в которой даже не нуждались. Так они напоминали, в чьих руках сосредоточена настоящая власть. В один из таких походов на Вассада и напали…

Чего никогда не случилось бы при малике. Лишь царю схеотов было под силу объединить горделивых южан, его воле подчинялись все, кто родился и жил среди раскаленных песков.

По легенде, он правил уже тысячу лет, всякий раз перерождаясь в ком-то из своих бесчисленных детей и внуков, и Сейну было сложно судить, так это или нет. Действительно ли колдуну, который первым когда-то подчинил демонов, открылся секрет переселения души, или все это лишь многовековой обман и практически каждый при должной подготовке может провозгласить себя новым маликом. Но тогда неясно, почему желающих не так уж и много: царь всегда появлялся только один.

Полвека минуло с последнего священного похода, когда королевства Серпа объединились, чтобы выбить безбожников со Змеиного Языка и отыскать пятый Великий Храм. Паладины с трудом пробивали себе дорогу, окропляя своей кровью каждый бархан. Схеоты бились насмерть, не беря пленных и не сдаваясь сами, один темный колдун стоил десяти заклинателей, а жажда и жара оказались врагами пострашнее всех их вместе взятых. До Джасхикана – единственного крупного города и негласной столицы, где, если верить сказкам, даже беспризорники в конце дня счищают с башмаков золотую пыль, – войска северных королей добрались на исходе сил. Неведомо, скольким жрецам пришлось завязать языки узлом в бесконечных молитвах о чуде, но паладинам удалось взять дворец.

Малика обезглавили там же.

На то, чтобы удержаться в городе хотя бы пару дней, не хватало бойцов, и паладины отступили, продолжая терять своих. Но даже после этого жрецам, сидящим под защитой храмов далекого Серпа, хватило смелости объявить ту бойню победой.

А схеоты помнили о малике, жили его заветами и ждали нового перерождения.

– Его душа ходит между мирами так же легко, как я по своему дворцу, – говорил Вассад. – Где-то он правит, как здесь, и борется с лжебогами. Где-то он сам подобен богу. Великий малик вернется, и, когда это случится, не стой под стенами своих храмов, друг. Ибо праведный гнев обрушит их.

Сейн молчал, не зная, что сказать. Он больше других желал утопить жрецов в их же лжи, но, когда с неба падают камни, они бьют по всем головам без разбору.

– Теперь ты видишь, как я тебе доверяю. – Вассад положил руку Сейну на плечо.

Голова малика, уродливая снаружи и пустая внутри, слушала их обрезанными ушами.

* * *