Алхимик и королевский ингредиент

Их вышла встречать невысокая женщина в белых одеждах – цвете почтенной старости. Морщины на загоревшем до черноты лице сложились в сложную гримасу, где горечь смешалась с радостью. Женщина бросила несколько слов, и голос ее походил на стук камня о камень. Вассад опустился перед ней на колени, прижался лбом к ее шишковатым рукам и будто весь стал меньше, мягче, склонив голову и ослабив спину.

«Мать», – догадался Сейн.

Женщина трижды щелкнула пальцами, и их окружила из ниоткуда выскочившая стайка нагих девчушек. Все босые, как на подбор стройные, по-птичьи пугливые. Не жены, подумал Сейн, жены обводят глаза черным и прячут лица за полупрозрачной вуалью. И не дочери, дочерей в таком виде гостям не представляют. Наложницы.

Набедренные повязки из тонких золотых колечек едва прикрывали молодые тела, успевшие повзрослеть раньше самих девочек, и Сейн неожиданно для себя стыдливо отвел взгляд.

– Первым делом гостю дом показать, как малик завещал, – сказал Вассад, вставая. – Чтобы каждый угол знал, как свой.

Хозяин повел Сейна среди цветущих садов, мимо бассейнов с пестрыми рыбками и фонтанов самых причудливых форм. Это не дворец стоял посреди оазиса, он сам был оазисом, островком зелени среди песчаного моря.

По всему Серпу старались строить так, чтобы уместить под одной крышей как можно больше помещений, создать единство коридоров, лестниц, комнат и залов. Дом колдуна, напротив, представлял собой архитектурную ассамблею разрозненных построек, связанных между собой дорожками из полированного гранита, а то и вовсе аккуратными тропинками из пушистого мха, что был мягче любого ковра.

Трапезные – утренние на востоке, вечерние на западе, – созерцательные, курительные, библиотеки, бани, арсенал, комнаты отдыха, комнаты для важных встреч, праздничные залы, спальни… У Сейна начали уставать ноги. Каждая комната имела свои историю и предназначение и отличалась особым убранством: в нефритовой надлежало принимать безотлагательные решения, в деревянной – отдыхать телом и разумом, в жемчужной – творить и предаваться мечтам, в шелковой – готовить мысли ко сну, а янтарная подходила для «споров с собой», как объяснил Вассад. Сейн быстро запутался.

Наложницы плелись следом, тихие как мыши. Порой Вассад подзывал к себе одну и делал своим кинжалом аккуратный надрез на девичьем предплечье. Смазывал теплой кровью края чаши, искусно выточенной из белой кости, загубник курительной трубки или ножны висящей на стене сабли – в каждой комнате, куда они заходили, был предмет, который следовало «накормить».

– Даже самый сильный лев захиреет в клетке, если о нем не заботиться, – говорил хозяин.

Тени от таких предметов становились гуще, будто в них подмешивали чернил, и едва заметно трепетали, насытившись.

За медным загаром на руках девочек Сейн не сразу разглядел жуткий узор из шрамов. Смотрел, как течет кровь по тонким запястьям, и все меньше замечал вокруг расписную керамику и черепаховый панцирь, разноцветный мрамор и перламутр. Роскошь дворца перестала слепить, завешенная мутной дымкой, и все сильнее болели стиснутые челюсти.

Чем он был лучше, когда вот так подкармливал тварь кровью Линды? И разве не понимал, что ему придется зайти куда дальше, разве не слышал всего того, что болтают о темных колдунах с юга? Так почему он теперь вздрагивает каждый раз, когда Вассад называет имя очередной наложницы, вздрагивает, словно лезвие касается его самого?

Колдун долго следил за гостем, потом рассмеялся:

– Мне не нужно читать твои мысли, Исалар, все на твоем лице! Ну же, скажи, как тебе отвратительны южные варвары и их богомерзкие ритуалы. У тебя же не присох язык, Исалар? Так скажи же!

Сейн отвернулся, не выдержав взгляда черных глаз.

– Малик говорит, сила человека в его подобии зверю. Но не меньше силы и в различиях. Мы не звери, дорогой друг, что бы ты ни думал. В моем доме эти красавицы не знают ни голода, ни труда, каждая из них живет не хуже королев севера! Всякий благородный человек сочтет за честь взять их в жены после моего дома. Спроси, плохо ли им со мной, спроси у них!

Девочки замотали головами. На хозяина они смотрели с неподдельной преданностью, и Сейн на какое-то время усомнился в справедливости своих суждений. Кого они видели в Вассаде? Отца, которого, возможно, у них никогда не было? Благодетеля, посланного свыше? Во всех концах света порядок один, от земель Калерау на севере до Змеиного Языка на юге: если ты красива, но бедна, тебя может ждать участь похуже нескольких порезов.

И все же не отпускала мысль, что вместе с кровью они отдают толику души. Совсем крохотную, но сколькими шрамами нужно обзавестись, прежде чем потухнут глаза и состаришься в юном теле, так и не успев повзрослеть?

Говорить об этом Сейн не стал.

– Извини, я не хотел проявить неуважение к обычаям твоего дома.

Вассад лишь еще громче рассмеялся и похлопал его по плечу.

– Пустое, друг мой!