Алхимик и королевский ингредиент

Уже позже, когда они расселись на вытянутых тяжелых подушках из плотной ткани, колдун пошептал над медным блюдом, таким огромным, что Сейн смог бы поместиться на нем целиком, и в то же мгновение оно заполнилось едой до краев. Воздух загустел от жарких ароматов. Вассад сполоснул руки в чаше с душистой водой, двумя пальцами поднял кусок ягненка, встряхнул, и мясо само соскользнуло с кости на пышную лепешку. Сверху отправились черпак пряной овощной заправки и горсть свежей зелени. Вассад сложил лепешку и протянул алхимику:

– Мужчине две руки: одной он врагов бьет, другой гостей кормит. Пробуй!

Сейн принял угощение ослабевшими пальцами, едва не выронив себе на колени. В горле стало суше, чем в Безлюдных землях. Волшебники, способные на столь сложные заклинания материализации, жили только в легендах. Сордус бы вырвал себе всю бороду, узнай он, сколько сил сейчас было потрачено на пустяк, с которым справились бы несколько хороших кухарок. Но для Вассада, судя по всему, такой трюк был обыденностью.

– Сколько их у тебя?.. – спросил Сейн, глядя на лепешку в своих руках.

Вассад склонил голову, пожевал губами, то ли раздумывая над ответом, то ли и правда считая. Затем изрек:

– Первую ихсу великий малик поймал в масляную лампу. За свое освобождение ихса предложила выполнить три любые его желания, тогда великий малик поставил лампу на раскаленные угли и углями присыпал сверху. И держал так, пока не получил тысячу желаний! Всегда бери больше, друг мой, всегда!

На землях Серпа их звали демонами, у Змеиного Языка – ихсами, что в переводе значило «тени». Но колдуны не просто приманивали теней, как это сделал когда-то сам Сейн, им каким-то образом удалось вырвать тварей с Той Стороны и пленить в обычных предметах. И пользоваться их силами без всяких ограничений, время от времени подкармливая девственной кровью.

Еще несколько лет назад Сейн сказал бы, что это невозможно. Демоны слишком могущественны, чтобы играть с ними в такие игры.

– Так учат думать ваши жрецы, учат вас подчиняться и быть слабыми, – возразил Вассад. – Вас учат служить, когда нас великий малик учит править. Зачем нам ваши боги, когда в одной из новых жизней мы сами сможем стать богами?

Колдун откусил от спелой, практически черной сливы, прожевал, блаженно щурясь, и положил плод обратно. Сок тек по аккуратно приглаженной бороде, еще совсем недавно полной песка пустыни.

– Эти тени – что они на самом деле такое?

– Разве это важно? Природа делит нас на господ и слуг, с этим предопределением невозможно спорить. Не суть, как они сильны и откуда взялись. Они слуги, и больше ничего.

Сейн думал, запивая мясо сладким вином. У схеотов вся власть принадлежала колдунам, и они не признавали над собой никого, кроме малика – верховного царя.

Вассад покрутил в руке виноградину, будто что-то высматривая за тонкой кожурой, и закинул в рот. Сейн заметил, что сам колдун ест очень мало, хоть и закармливает гостя до раздутого живота.

– Мне достаточно, – с улыбкой ответил Вассад. – Чтобы быть хозяином над ихсами, необходимо в первую очередь стать хозяином себе самому. Вкусная еда, крепкое вино, ласковые женщины… Пагубные стремления – вот истинные короли всякой жизни человеческой! Но как хитры ихсы! Они извращают самые низменные наши желания, используют как тропу в наши умы и сердца, нашептывают… Кто попался – проиграл. Вспомни тех глупцов, что украли мой кинжал, да побрезгуют падальщики их костями. Они не подготовили свой разум, они не были созданы править, поэтому ихсы с легкостью подчинили их.

«И едва не подчинили меня», – вспомнил Сейн.

– Но погоди, – сказал он, макая инжир в мягкий сыр. – Разве ограничения делают сильнее? Чем сильнее борешься с желаниями, тем больше власти они над тобой имеют.

– Хорошие слова, Исалар, верные. Истина – это не ночь и не день, говорит малик, истина – это утро, она всегда посередине. Потому не отказ, но умеренность, не воздержание, а переосмысление, не твердая груша, а гибкий орешник. Лишь усмиряя плоть, мы превозносим дух.

Сейн, подражая хозяину, разлегся на большой подушке и подложил под голову несколько маленьких и мягких. Подумал: тяжело, должно быть, заставить себя «не желать», когда можешь позволить все, что хочешь. Сам он так набил брюхо, что в ближайшее время и ходить-то не сумеет.

– Я вижу, ты уже давно хочешь спросить меня что-то еще, Исалар, но никак не наберешься смелости, – заметил Вассад, загребая пальцами ног густой ворс ковра. – И я отвечу: нет, я не слышал, чтобы ихсами мог владеть простой человек. Я не знаю, как помочь тебе вернуть силу. Не знаю даже, возможно ли это.

Сейн прикрыл глаза. Он пропустил эти слова мимо ушей. Он не для того отправился на другой конец света, чтобы удовлетвориться таким ответом. Он гибкий орешник, а не твердая груша.

– Но я обещаю подумать, – добавил Вассад. – А пока оставайся, отдохни с долгой дороги, кушай ягненка, кушай финики и инжир. Будь дорогим гостем.

Сейн не ответил. Это было и вправду трудное путешествие, и, вопреки всем дворцовым традициям, измотанный гость заснул там же, где только что ел.

* * *