АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

На войне как на войне

— Банальность, но я с нее тем не менее начну — снять второй фильм после наиуспешного первого — гораздо сложнее, чем дебютировать.

— Нет возражений…

— Впрочем, можно не особо волноваться: «Фокстрот» — отличный фильм. И едва ли не самое сильное в нем — наблюдать, как перемешиваются, срастаются, образуя странный фьюжн, законы обыденной жизни и законы войны. Как эти законы взаимодействуют друг с другом — ведь они управляют разными состояниями человека…

— Всё и так и не совсем так. Мне было неинтересно снимать реалистичный фильм о реальном блокпосте. Для меня блокпост — это образ общества в миниатюре, апатичного и нервозного, образ искаженного мировосприятия, которое порождено очень сильными — былыми и нынешними — психологическими травмами. И когда герои, дежурящие на КПП, видят компанию молодых арабов на «мерседесе», это становится кульминацией этой нездоровой ситуации. Ситуации, которая все сильнее накаляется в обществе. Похороны «мерседеса» с палестинцами символизируют то, что мы предпочитаем хоронить в себе, прятать, игнорировать, мириться с этим вместо того, чтобы задавать себе глубокие вопросы. Если люди будут воспринимать фильм как сугубо реалистичный, они упустят его суть. По большей части это неверное понимание характерно для моей страны, которая любой, даже малейший штрих насмешки над трагедией воспринимают болезненно. Я затрагиваю тему армии, а в Израиле тема армии — крайне щекотливая…

Для меня война совсем не была лучшим временем жизни. Создание фильма «Ливан» было потребностью излить душу, показать войну без прикрас, без героизма, без клише. А также потребностью простить себя. Я ведь тоже несу ответственность за эту войну. Война всегда — безвыходная ситуация. Если ты не нажмешь на курок, ты — убийца, потому что твои друзья умирают. Если ты нажмешь на курок, ты снова убийца. Выбора нет. Если вы, посмотрев фильм, представите себя в этой ситуации и решите, что действовали бы так же, для меня это будет не то чтобы прощением, но хотя бы облегчением, пониманием.

…Если бы я снял фильм о полиции, например, никто бы и слова не сказал: это же просто кино. Никто бы не говорил: «В израильской полиции на самом деле…» А когда касаешься армии, воплотить свой замысел нужно очень отчетливо. И тем не менее все равно кто-то наверняка не пожелает воспринять мой фильм в широком контексте. Но я не… о чем, собственно, вы спрашивали?

— Я спрашивал о том, как взаимодействуют законы повседневной жизни и законы войны.

— Что ж, повседневная жизнь есть повседневная жизнь. Армия — это гигантская пустота, в армии совершается много бессмысленного… Ты спрашиваешь себя: «Зачем я здесь? Что я здесь делаю? Какой цели это служит?» Все алогично, все иногда сюрреалистично, полное ощущение, что это происходит не взаправду.