АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

Франсуа Озон снимает много, без перерыва, фильм за фильмом. Снимает вызывающе легко, перемежая легковесные фильмы-игрушки типа «Рики» с полновесными драмами без примеси фирменной всепроникающей иронии — таким недавним сюрпризом для всех стал «Франц» — строгая черно-белая повесть времен Первой мировой войны. А ранее — «Ангел», а точнее, «Энджел», внешне — «дамский роман», впрочем, приобретший в результате озоновской режиссуры черты постмодернистской стилизации под костюмную мелодраму с ее чрезмерной пышностью и намеренной витиеватостью сюжетных ходов. Жалуется своей приятельнице Раисе Фоминой, прокатывавшей его первые фильмы в России: «Вот видишь, мне уже пятьдесят!», и действительно, ты замечаешь, как чуть тяжелеет под неотвратимой рутиной жизни его стройная фигура некогда обворожительного юноши с распахнутой почти тинейджерской иронической улыбкой. Таким он явился миру более 20 лет назад и сразу заставил о себе говорить галантно-ядовитыми сюжетами про ускользающую красоту ранней сексуальности, наносящей раны носителям болезненных страстей всех возрастов, сословий и ориентаций. Социальные уязвленности, политические страхи — это не про него. Он бы мог бы вполне процитировать Набокова, который в порыве влюбленности не заметил, как рядом грохотало то, что позже назовут Октябрьской революцией. Впрочем, и Фассбиндер, которого он однажды экранизировал, как-то раз снимал события Второй мировой в прокуренных салонах немецкой богемы, сквозь стены которых словно и не проникали звуки бомбежек воюющих сторон. Сейчас мы пойдем вслед за интервью, взятых нами начиная с 2000 года на протяжении почти двадцати лет, чтобы восстановить фазы развития его крайне плодотворного таланта, нарастившего режиссерские мускулы, но так и не ставшего истинным тяжеловесом, в руках у которого так и не просияло золото Венеции и Канн. Пока всё ограничилось Сан-Себастьяном, где он получил Гран-при за фильм «В доме». Впрочем, повторюсь, возможно, он отдаленно воспринимает как ролевую модель творчество великого, но никогда серьезно не заглядывавшегося на фестивальное золото Фассбиндера. Но тут же надо сразу оговориться — никакие фассбиндеровские экстримы самоуничтожения — не про него, у всех без исключения фильмов Озона есть один общий эмоциональный знаменатель — радость жизни в ее прихотливых, коварных, но никак не исступленно-болезненных страстях. «Жизнь — это роман» — так Озон вполне мог бы провозгласить вслед за своим великим соотечественником Аленом Рене…

Поезда вне расписания