АЛЛЕГРО VIDEO. Субъективная история кино

— Это ощущение «незнания» вы сохранили в картине и в процессе съемок тоже, не предполагали, что произойдет с вашими героями?

— Нет, не знали. Мы просто предоставили событиям развиваться самим по себе. Насколько это возможно.

— Было ли вам интереснее снимать первую, более реалистическую часть фильма «Под песком», или вторую, менее реалистическую, в которой есть вкрапления фантазий действующих лиц?

— Меня как раз и интересовала вот такая смесь реального и… как вам объяснить? Я начал с совершенно обыденных, легко узнаваемых вещей, а потом вместе с этой женщиной словно стал погружаться в мир гораздо более субъективный, в мир ее собственного видения. Сначала мы смотрим на происходящее словно со стороны — он является вполне объективным свидетельством отношений между героями Шарлотты Рэмплинг и Бруно Кремера. Все происходит в течение двух дней, это очень короткий промежуток времени, действие сильно сконцентрировано. Там все конкретно — вот герои уснули, вот проснулись. А затем полностью встаем на точку зрения героини и уже не знаем, что правда, а что нет. Мы даже немного теряемся. Для того чтобы зритель мог выжить в слегка сумасшедшем мире этой женщины, нужна была первая часть, за которую он словно мог бы ухватиться, от которой можно было бы отталкиваться, чтобы следить за историей. Это словно зыбучие пески. Мне хотелось, чтобы было не совсем понятно, сколько времени прошло, чтобы зритель ощущал, будто он потерял нить повествования. Все вопросы становятся более абстрактными, зыбкими: существует ли он вообще или его нет? Фантазирует ли она или действительно занимается любовью?

— Что помогало вам в создании образа героини фильма?

— Вторая часть — это своего рода вселенная, созданная этой женщиной, и я попытался найти ее эквивалент при помощи музыки, литературы. Мне показалось интересным провести параллель между Мари и Вирджинией Вульф. В фильме мужчина тонет в воде, совершает самоубийство, так в картине возникают параллели с ее жизнью. Помимо этого Вирджиния Вульф однажды написала книгу под названием «Evaque», где много моря, много воды. Что же касается музыки, то я перепробовал множество самой разной музыки. Мне особенно помог Шопен, потому что его стиль отвечает меланхолическому состоянию души героини. Помимо этого, в картине звучит песни Барбары. По-моему, в России ее знают. Это очень известная французская певица, которая стала почти классиком. Она недавно ушла из жизни. В одной из ее песен рассказывается летняя история любви, о которой вспоминают в сентябре. Так возникали неизбежные переклички с моим фильмом. Кстати, они возникали словно сами по себе — ни во время съемок, и уж тем более во время написания сценария я о них даже не думал. Вот уж действительно — как вы мне подсказали, — фильм словно развивался сам по себе даже после того, как он уже был снят.

— По-моему, вы просто окончательно хотели стряхнуть с себя меланхолическое состояние, царившее в фильме «Под песком», и сняли детектив «8 женщин», фильм, лишенный какой бы то ни было депрессивности, отчасти даже пародию на детектив…

— Детектив — это лишь повод. Я хотел им воспользоваться, чтобы рассказать историю семьи, в которой найдется место размышлениям о женщинах, феминизме, семье, равно как и об актрисах и о кино. Детективный компонент просто позволяет соединить всех этих восьмерых женщин в одном месте и придать некое правдоподобие ситуации. Впрочем, я считаю, что фильм вполне может прочитываться на многих уровнях. Кого-то интересует детектив, кого-то — семейные отношения, кого-то — сами актрисы.

— То есть детектив — это лишь приманка для зрителя…

— Да, каждая из женщин ведет расследование, центром которого является и она сама, и другие. Вдруг тебя осеняет, что ты не знаешь, что скрывается за внешностью. Любопытно взять маску буржуазности, сорвать ее и показать, что остается под ней. Фильм как раз и показывает то, что человек не хочет обнаруживать. А это неизбежно ведет к комедии.

— Есть ли в начале картины ключи к разгадке интриги?..